За дележом добычи следить не стал, (бандиты обязательно передерутся между собой). Поглубже надвинув на глаза капюшон, неспешно возвращаюсь к городу, мысленно споря с совестью, стоит ли прямо сейчас доложить о выполнении задания, или дать мэру отдохнуть до утра. К тому моменту, когда впереди показались первые дома, решение уже было принято, и ускорив шаг я направился к ратуше.
На улицах уже не было прохожих, (только патруль из трех стражников, скорее создающих видимость деятельности, нежели действительно кого‑то выискивающих), так что я прятался в тенях и передвигался вдоль стен скорее по привычке, чем из‑за реальной необходимости. Двери в ратушу были открыты, и это немного расстроило, (хотелось попрактиковаться во взломе замков), а в зале на первом этаже обнаружились две девушки, дремлющие прямо за рабочими столами.
Третий этаж встретил меня тишиной, только в дальнем конце коридора, личные телохранители мэра, подавали признаки жизни, впрочем даже не пытаясь выглядеть бодро. Пробраться мимо них не составило труда, а вот глава города оказался куда более внимательным, и встретил посетителя с небольшим метательным топориком в руках.
— сдаюсь — сдаюсь. — Выставив перед собой безоружные ладони, отступаю к окну.
В кабинете горит всего одна масляная лампа, и света недостаточно, что бы подробно рассмотреть вторженца.
— тьфу на тебя, лис. — Мужчина тяжело упал на стул, заскрипевший под его весом, и грохнул оружие на столешницу. — Еще раз так подберешься, прибью не смотря на то, что от тебя пользы больше, чем от всей охраны. С чем пришел?
— ваша просьба выполнена, и мне хотелось бы получить свою награду. — Немного расслабившись, подхожу к столу, и сажусь на стул для посетителей.
— на то это и была «просьба», а не «приказ». Разницу улавливаешь? — Мэр криво усмехнулся, а вот я раздраженно скривился. — Ладно, за старательность награжу, не мерзавец же я, что бы маленьких обижать?
Словно по волшебству, (а может и действительно благодаря пространственной магии), передо мной появился небольшой мешочек с монетами, (судя по объему, тысячи на полторы).
— я надеюсь, свидетелей ты не оставил? — Брови мужчины нахмурились, а взгляд стал угрожающим.
— все сделано в лучшем виде. Возможно найдутся люди, которые видели как жертва вышла из города и направилась в лес, но меня точно незаметили. — Произношу, одновременно пряча деньги под плащ.
— это хорошо. — Собеседник немного расслабился, и откинулся на спинку стула, но до конца подозрительность из его глаз так и не ушла. — Что ни будь еще?
Выкладываю на стол несколько листов, исписанных мелким подчерком.
— слухи, сплетни… ничего важного.
Взяв доклад в руки, мэр пробежался глазами по первым строчкам, и вернув лицу обычное задумчивое выражение, кивнул головой на дверь произнося:
— можешь идти.
Из кабинета я вышел чувствуя немалое облегчение, (а ведь хотел испортить настроение нанимателю). Телохранители, пытались было испугать меня суровыми лицами, но их семидесятые уровни, после сто двадцатого уровня главы города, смотрелись как‑то блекло, да и тот факт, что их взгляды потеряли свою цель уже через десяток шагов, совсем не добавлял уважения.
В очередной раз выйдя из ратуши, чувствую себя оплеванным, и ведь вроде бы не прозвучало ни единого оскорбления, но в каждый жест, в каждую интонацию, мэр вкладывал тщательно отмеренное количество насмешки и презрения, что временами хотелось его просто задушить.
«отдых… длительный отдых в компании соклановцев, вот что мне нужно».
Чуть ли не срываясь на бег, устремляюсь к дому. На небе уже сверкают звезды, далекие и холодные, и при этом вселяющие в душу чувство умиротворения одним своим видом.
Через несколько минут, впереди показался дощатый забор. У ворот меня встретили два волка пятидесятого, и пятьдесят восьмого уровней, поспешившие склонить головы в знак почтения. И откуда только они нахватались подобных привычек, ведь вроде бы я никогда не требовал к себе особого отношения…
В доме царила тишина, причиной которой было почти полное отсутствие обитателей. За время жизни в лесу, кицуне уже привыкли ночью охотится, а спать ложиться ближе ко второй половине дня.
Сняв сапоги, ставлю их на полку в коридоре у входной двери, и с удовольствием жмурю глаза, стопами ощущая ворсинки мягкого ковра. Практически столько же, сколько и сам дом вместе с окружающим его участком, стоили ковры застилающие полы во всех комнатах и переходах между ними, а так же висящие на стенах.