Шиль упрямо поджал губы. Отвернулся. Проговорил зло в сторону:
– Я тебя и не приглашаю. Пойду один.
Упрямец! Аль тоже начал злиться. Ускорился, выплескивая негатив в движении.
– Ты не единственный в истории академии с такой проблемой. Не думал о том, что у тебя вовсе не огонь главная стихия? Может, ты водник? Или воздушник? Или даже менталист?
Шиль тоже наддал, не собираясь отставать. Понесся рядом, выплевывая с шумным выдохом по негодующему слову на каждом шаге:
– Мой. Прадед. Был. Огненным. Магом. Мой. Дед. Мой. Отец. Братья. Я. Не. Буду. Никем. Иным. Понял?
– Понял, понял, – успокаивающе проговорил Шестой, переходя на шаг – в боку уже кололо. Оглянулся – Фран и Лунь медленно догоняли.
Пусть Шиль и не пробудил свой огонь, нрава он был самого огненного. Вон и сейчас идет рядом, а лицо злое, взгляд острый – порезаться можно. Так и нарваться недолго.
– Эй, малышня? Где еще двух потеряли? – поинтересовались от тренировочной площадки, и парень с третьего курса громко, чтоб всем было слышно пояснил: – Нашли друг друга четыре придурка: один недопринц, второй пукнуть не может без срыва, третий в книгах сидит, а четвертого скоро вышвырнут отсюда как пустышку, чтоб не позорил истинных магов своим присутствием.
Аль отреагировал спокойно. После дворца подобные выпады воспринимались детской игрой. Вот родственнички, те умели ткнуть горящей головешкой в больное место, а эти… Вроде и кидаются словами, но не трогает. Зато Шиль вспылил и с ревом, точно раненый вальшгас, кинулся на обидчика.
Третьекурсников было пятеро. Здоровые, наглые.
– Не вмешивайся, – Аль бросил подбежавшему Франтеху, вламываясь в центр драки, где трое уже дубасили Шиля.
– Как всегда, – Лунь со вздохом засучил рукава, обошел поле битвы, прицениваясь, кому стоит помочь: Шестому, на которого насели двое, или Шилю, который искрой метался между тремя. Выбрал самого здорового и активного, напрыгнул сверху, обхватывая за шею.
– Я сейчас, я сейчас, – Фран нервно забегал вокруг.
– Не вздумай, – Аль выкатился из потасовки на траву, сплюнул кровь из разбитой губы, – с тобой мы все поляжем.
И с криком, который запомнил по земному фильму:
– Ура! – рванул обратно.
Фран заметался. Сунул кулак в рот, задышал часто. Но внутри уже накатывал знакомый жар.
– Братцы, простите, – прошептал растерянно. Подумал, что надо бы позвать преподавателей на помощь, но не успел. Пламя зло и радостно рвануло изнутри, точно жаждало включиться в драку вместо хозяина. Выросло с места в метровую стену и потекло к мутузящим друг друга пацанам, притянутое чужой силой.
– Берегись! – Лунь отреагировал первым. Откатился в сторону, успев за шиворот вытащить своего противника. Остальные не успели. Пламя замкнулось кругом, сжимаясь в кольцо.
Всем сразу стало не до взаимных претензий.
– Щиты, объединяемся. За руки. Держать.
Принялся распоряжаться один из третьекурсников, но огонь был уже рядом, дышал смертью в лицо, обжигая. Пацаны сбились испуганной кучкой, прижимаясь спинами друг к другу.
Щиты задрожали, принимая на себя пламя.
– Не удержим, – спокойно оценил ситуацию Аль, – слишком сильное.
– У нестабильных всегда так, – сплюнул на землю третьекурсник, – копят, копят внутри, а потом выдают месячную норму за раз. И как вы с ним живете?
– Нормально живем, – огрызнулся Шиль, прижимая ладонь в окровавленному носу, – зато он не придурок.
– Ты на что намекаешь, мелочь? – прошипел курсант. Поморщился, потрогал наливающуюся багряным скулу.
– Тише вы, – шикнул на них Аль, – сдохнем сейчас, пока вы выясняете, кто больше дурак.
Все притихли. Давление на щиты росло. На лбах курсантов начала проступать испарина.
– Вот же прет, зараза, – высказал общее мнение третьекурсник, – точно сдохнем.
– И войдем в число тех, кто не дожил до выпуска, – «подбодрил» всех Аль. На него выругались и пожелали сдохнуть первым, чтоб заткнулся.
Шестой невесело усмехнулся. Сколько раз он слышал подобное… Не счесть. Но сдохнуть действительно придется, иначе всем остальным не выжить.
Прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Если он все правильно рассчитал… Да поможет ему Девятиликий. Юля, конечно, будет жутко ругаться. Это если ей расскажут братья. Хотя скорее всего накажут сами. Но это все потом.
– Эй, придурок, ты куда? – завопил сзади испуганный голос. – Я же пошутил.
Его попытались остановить, но он стряхнул руку с плеча. Снял щиты, шагнул в огонь. Показалось, что пламя радостно взревело. Кожу обожгло резкой болью, и Аль зашипел, усиливая блок, чтобы боль не докатилась до ассары. А внутри уже поднималась, раскручиваясь незнакомая сила. И Шестой подумал, что Юля была неправа. Черное пламя не хотело убивать. Оно хотело мира.