Разведчик Барасби лежит, подложив под голову седельную сумку. Глаза Барасби закрыты, но спать не хочется. Снова и снова вспоминается родной аул. И, конечно, прежде всего — мама.
Вот она стоит у порога дома. Барасби в этот день не идёт домой из школы, а летит так, будто на узких мальчишечьих плечах выросли крылья.
— Мама! — кричит он издали. — Мама! Смотри на меня… Я уже пионер!
Мама не успевает ответить, а сын уже совсем рядом, он теребит пальцами алый шёлковый галстук.
— Я пионер… Мы все теперь пионеры. И Мусарби, и Хажбекир тоже пионеры. 5. Мы дали торжественное обещание…
— Обещание? — улыбаясь, переспрашивает мама.
— Да. Хорошо учиться. И хорошо трудиться… И любить Родину.
Мама гладит Барасби по голове.
— Идём-ка домой. Ты, наверное, проголодался?
— Погоди. — Барасби не терпится рассказать обо всём, что было на первом в его жизни пионерском сборе. — А ешё мы давали обязательства.
— Какие обязательства?
— Индивидуальные. — Слово трудное, и Барасби выговаривает его запнувшись.
— А что это такое?
— Я тебе сейчас скажу так, как я на сборе говорил, — предлагает Барасби и, не дождавшись согласия мамы, выпаливает фразу за фразой: — «Мы должны помогать колхозу. Мы даём слово: будем помогать». А потом я сказал так: «Я очень люблю животных, особенно лошадей. Я возьму шефство над жеребёнком, буду его кормить и воспитывать…» А Мусарби и Хажбекир взяли шефство над телятами. А я не могу над телятами, я больше люблю лошадей… Мама, ты мне дашь отрубей и кукурузы? Я буду ими кормить жеребёнка.
Мама смеётся.
На следующий день Барасби пришёл на ферму с ведёрком кукурузы и торбочкой отрубей.
Кербек обрадовался мальчику как старому другу.
— Молодец, Барасби! Шефство? Шеф?.. Это хорошо, когда шеф… Теперь я вижу, что ты и на самом деле не только стал выше ростом, но и вырос. — Кербек заговорщически подмигнул пионеру: — Теперь ты не свалишься с лошади?
Тогда-то и увидел Барасби темно-гнедого жеребёнка с белой звёздочкой на морде, хмуро опустившего голову, лежавшего почти неподвижно.
Барасби присел на корточки и погладил шелковистую шерсть малыша.
— Вчера был ветеринар. Говорит, что это от недоедания. Сам знаешь — зимой кормов не хватало… А теперь вот — чесотка. Трудно поставить такого на ноги. Может быть, выберем мы с тобой другого жеребчика?
Нет, Барасби не хотел другого! Барасби заглядывал в полуоткрытые тёмные глаза, слышал прерывистое дыхание и — не будь вчерашнего сбора и торжественного обещания — Барасби наверняка заплакал бы. Но человеку, который уже стал пионером и даёт обязательства, плакать неудобно.
Барасби не сказал ни слова. Хромой Кербек сам понял, что Барасби не расстанется с больным жеребёнком, и негромко посоветовал:
— Аппетита у него нет. Уговоришь, чтобы кушал, — оживёт.
И правда, жеребёнок был безразличен ко всему на свете. Лошади очень любят дроблёную кукурузу, а Звёздочка — так называл Барасби своего подопечного, — сделав два-три движения губами, не то засыпала от усталости, не то просто закрывала глаза от бессилия.
Что мог сделать Барасби? Капризного ребёнка кормят с ложки, его уговаривают, сулят ему подарки или, наоборот, грозят наказанием. А как быть с лошадью?
Барасби начал кормить Звёздочку с ладони. Жеребёнок глядел на Барасби глубоко запавшими понятливыми глазами и вяло жевал.
Барасби рассказывал Звёздочке про больших и красивых лошадей, про скачки и про военные парады кавалерии. Мальчик даже напевал марши. И жеребёнок привык к самим звукам мальчишеского голоса, ласково тёрся мордой о руки Барасби и хватал тёплыми, мягкими губами ещё горсть зерна.
А вскоре старые конюхи издали — чтобы не смущать Барасби и не мешать ему — наблюдали за первой прогулкой мальчика и Звёздочки.
Жеребёнок ступал неуверенно. После долгой конюшенной полутьмы солнце казалось ему слишком ярким. Длинные тонкие ноги дрожали. Но вдруг он поднял морду и тихо заржал. И старый Кербек кивнул седой головой:
— Будет скакуном!
Прошло совсем немного времени. От чесотки не осталось и следа, на упитанном теле жеребёнка блестела шерсть. Теперь Звёздочка сама рвалась из конюшни на воздух, на солнце, высоко поднимала гибкую шею, уши торчали, как две камышинки, в глазах играл огонёк.
Старый конюх внимательно оглядел Звёздочку от морды до хвоста, ощупал копыта, погладил холку, потрогал длинные, стройные ноги лошади. А потом сказал: