Есть в глубине Чукотки село Ваеги. Его аккуратные деревянные дома стоят на берегу бурной реки Майн, стекающей с отрогов Корякского хребта холодными струями. Далеко расположено это село, но люди здесь живут одними интересами со всей страной. По вечерам они собираются в Красной Яранге почитать свежую газету, журнал, послушать радио. Красная Яранга — это школа и клуб, агитпункт и библиотека. И человек, который руководит ею, — должен быть учителем и музыкантом, радистом и агитатором. И он такой есть — учитель Красной Яранги села Ваеги. Он знает последние события за рубежом, расскажет о книжных новинках, настроит радиоприёмник на волну, которая на весь мир разносит позывные советских космических кораблей…
Десятки вопросов задают ему люди, и на все вопросы он должен ответить — ведь он учитель, он несёт людям свет. Учитель всего пять лет назад окончил Анадырское педагогическое училище народов Севера, но его любят, уважают и прислушиваются к нему. Зовут учителя-комсомольца Павел Морозов.
В. Морозов
ПЯТНАДЦАТАЯ ВЕСНА
Рисунки Е. Ванюкова.
Враг не сбрасывал бомбы на деревню. Тяжёлые бомбардировщики с чёрными крестами на крыльях пролетали дальше на восток. Вместо бомб на Станьково 22 июня 1941 года свалился фашистский десант. Парашютисты-гитлеровцы были одеты в форму наших командиров и красноармейцев.
В первый же день войны Марат увидел двоих на кладбище. Один, переодетый танкистом Красной Армии, заговорил с деревенским мальчиком.
— Послюшай, где тут у вас… — Незнакомец жестом показывал, что он сильно проголодался.
Глаза его, прозрачные и холодные, как льдинки, беспокойно бегали по сторонам.
Марат обратил внимание ещё на то, что кобура с пистолетом висела у «танкиста» почти на самом животе. «Наши так не носят оружие», — мелькнуло в голове у мальчика.
— Я принесу… молока и хлеба. Сейчас. — Он кивнул в сторону деревни. — А то пойдёмте к нам. Наша хата на краю, близенько…
— Неси сюда! — уже совсем осмелев, приказал «танкист».
В хате сидело несколько советских пограничников. Перед ними на столе возвышался чугун со щами, стояла кринка с молоком.
Марат влетел в хату с таким видом, что люди сразу почувствовали неладное.
— На кладбище — они!
Пограничники бежали к кладбищу за Маратом, который вёл их самыми короткими и безопасными тропами. Заметив вооружённых людей, переодетые фашисты бросились в кусты. Марат — за ними.
Добежав до опушки леса, «танкисты» начали отстреливаться.
В это время по шоссе проходила машина с красноармейцами. Услышав выстрелы, они поспешили на выручку своим.
…Вечером к хате Казеев подкатил грузовик. В нём сидели наши бойцы и двое пленных. Анна Александровна со слезами бросилась к сыну: он стоял на ступеньке кабины, ноги у мальчика были в крови, рубашка изодрана.
— Спасибо вам, мамаша! — пожимали по очереди воины руку старой женщине. — Смелого сына вырастили. Хорошего бойца!
Прошло несколько дней. В Дзержинске, Негорелом — всюду разместились вражеские гарнизоны. Уже несколько раз наведывались оккупанты и в Станьково.
Ворвались они и в хату к Анне Александровне. Перерыли всё: что-то искали. Счастье, что не догадались поднять половицу в сенях. Там Марат запрятал разные патроны, гранаты. Целыми днями пропадал где-то мальчишка и возвращался то с обоймой патронов, то с какой-нибудь частью от оружия.
Осенью Марату уже не пришлось бегать в школу, в пятый класс. Школьное здание фашисты превратили в свою казарму. Многих учителей арестовали, многих отправили куда-то. Осенью фашисты и их пособники — полицаи схватили и Анну Александровну. Пронюхали враги, что она держит связь с партизанами, помогает им. А через несколько месяцев Марат с сестрой узнали: их маму гитлеровские палачи повесили в Минске, на площади Свободы.
Марат ушёл к партизанам в станьковский лес.
Зимой 1944 года партизанская бригада имени Рокоссовского разместилась в деревне Румок, Узденского района. Деревню прозвали «партизанской столицей». Гитлеровцы не осмеливались нападать на неё. Зато каждый день шли и шли в Румок советские люди — старики, подростки и даже дети. Они просили дать им оружие, а получив винтовку или автомат, принимали партизанскую клятву. Приходили в отряды и женщины. Дозорные посты и секреты партизан пропускали их без задержки.
Морозным утром 8 марта по дорогам, что вели в «партизанскую столицу», двигались большие группы женщин. Многие несли ребятишек на руках.