Шура и Витя обрадовались — в тамбуре ещё лучше, чем в вагоне: всё будут одни, а не с немцами.
На прощание Гордей Фомич подмигнул мальчишкам. Мальчишки тоже подмигнули и улыбнулись.
Эшелон был покрыт камуфляжем — серыми полосами. В крышах вагонов пробиты круглые окна для зенитных пулемётов. Впереди паровоза, тоже полосатого, прицеплены две пустые платформы: если на путях окажется мина, то, как считал герр Клинке, первыми взорвутся платформы, а не паровоз.
На остановках, когда брали уголь или воду, в тамбуре последнего вагона появлялся Posten (часовой).
Он садился на ступеньки, ставил карабин между коленями и негромко насвистывал одну и ту же песню, постукивая руками по прикладу карабина.
При виде герра Клинке Posten виновато вскакивал и прижимал карабин к ноге.
Начальник мастерской долго смотрел на часового, покачивал головой и уходил.
После этого часовой уже не садился на ступеньки и не насвистывал свою песню.
Как-то на остановке герр Клинке подозвал пальцем Витю и Шуру и велел мальчикам войти в вагон.
В вагоне были сложены части танков и бронемашин, валялись тросы, цепи, шестерни, пустые банки из-под масла.
В железном корыте мокли в керосине закопчённые старые пружины, муфты, прокладки, шайбы.
Герр Клинке показал, что всё это следует вымыть и протереть ветошью.
Мальчишки подчинились. Всё вымыли и протёрли ветошью.
Тогда начальник мастерской заставил фильтровать масло.
Шура хотел где-нибудь на станции набрать в карманы мелкой щебёнки и подсыпать в бочку с маслом, но Posten внимательно следил за мальчишками и не разрешал никуда отлучаться от эшелона. Очевидно, ему это поручили.
Пришлось смириться и работать.
Витю и Шуру утешало лишь чувство, что в эшелоне им проще всего попасть в Ростов. Да и Витина нога окончательно подживёт, и он тогда вновь сможет «шагать, что твоя пехота».
Ростов остался позади.
Путь преградила река Кубань, полноводная, сильная.
Свои близко! Они на противоположном берегу. Но как к ним переправиться?
Два дня мальчишки бродили в камышах, искали лодку.
Натолкнуться на немцев теперь было особенно рискованно: здесь линия фронта и никакими разговорами не отделаешься.
Наконец в сарае при доме бакенщика нашли маленькую плоскодонку.
Ночью плоскодонку подтащили к берегу и спустили на воду.
Витя снял рубаху и остался в майке. Рубаху он разорвал и обмотал ею вёсла, чтобы не плескались. Поплыли.
Тихо поскрипывали деревянные колышки уключин под взмахами вёсел. Дул встречный холодный ветер. Он точно притушил звёзды, и они едва поблёскивали. От промоин и камышей веяло гнилостным болотным запахом.
Мальчишки напряжённо вглядывались в темноту, ждали берега.
Вдруг Шура прошептал:
— Лодка течёт.
— Вычерпывай! — ответил Витя, не переставая грести.
И Шура начал торопливо вычерпывать ладонями, кепкой. Но ветхая плоскодонка всё равно быстро заполнялась водой.
Вспыхнул немецкий сторожевой прожектор, двинулся вдоль реки.
— Скорее, вплавь! — крикнул Витя, бросая вёсла.
Шура подхватил бамбуковую палку, и ребята нырнули.
Прожектор засек лодку, и тут же воздух загудел от снарядов.
Мальчишки плыли к своим. Одежда набухла, отяжелела. Течение реки сносило в сторону, затягивало в глубину.
Прожектор не уходит — показывает цель.
Воздух гудит, вздрагивает от снарядов. Вздрагивает и вода, белая от прожектора. Разлетаются совсем низко над головой брызги, перемешанные с осколками.
Шура и Витя потеряли друг друга. Но кричать, звать бесполезно: ничего не услышишь.
Обессиленные, оглохшие, они всё-таки доплыли до берега, где были свои. Доплыли с бамбуковой палкой.
Разведывательные данные, доставленные Витей и Шурой в Москву, в обломке старого удилища, имели исключительно важное значение.
Об этом сказал ребятам Никита Сергеевич Хрущёв, который в то время был секретарём ЦК Компартии Украины и занимался организацией партизанского движения.
Он лично знал многих николаевских партийных работников, поэтому расспрашивал Шуру и Витю очень подробно о «Центре», о диверсиях, о разведке, о запасах у партизан оружия, медикаментов и взрывчатки.
Поздний вечер. На московском аэродроме едва обозначены сигнальные огни.
Транспортный самолёт готов к отлёту: прогреты, заправлены моторы. В самолёт уложены грузовые парашюты с оружием, взрывчаткой, медикаментами и радиоаппаратурой.