Хаки обрушил на противника «Удар Грома» — разметал их тела и обвалил половину крыши всего укрепления. И это одна атака одного Молниеносного Сокола!
Я снова сложил руки рупором и заорал:
— Убрать «Зрение Ночи», зажигай светильники!
И сам подал пример, вывесив за борт мощный синий фонарь. Все экипажи сделали то же самое. Чёрное небо озарилось множеством огней. Молниеносные Соколы стали хорошо видны с земли. Я надеялся, что иллюминация уравновесит силы атакующих и защищающихся. Иначе все низкие, не видя, куда метать дротики, просто разбегутся в ужасе.
Мы без особых усилий могли бы разнести крепость, но бойцы честно отрабатывали тактику молниеносного налёта: сделав заход на давно бросивших оружие противников, убивали парочку и сразу же отлетали, будто низкие могли ответить.
А сахаерцы отвечали в основном тем, что падали на колени и молили разгневанное небо пощадить их. Отход Молниеносных Соколов они воспринимали как результат того, что небо вняло их мольбе и отвело гнев свой. А когда Соколы возвращались, снова падали на колени.
Какой-то старейшина выполз из-под охапки жердей, бывшей когда-то крышей, и, размахивая позолоченным деревянным жезлом, показывал, что хочет поговорить. До меня донеслись слова на ломаном дивианском:
— Речь. Мол-вить. Сло-во! Сло-во!
Один из Соколов, ослепляя старца синими огнями, налетел на него и подцепил крючковатым килем. Мёртвый низкий повис на крюке, продолжая держать жезл. Стрельцу пришлось вылезти со своего места и несколько раз пнуть мёртвого, чтобы снять с крючка.
Страх перед высшими людьми, которых сахаерцы видели намного реже, чем ач-чийцы, мешал им до конца осознать происходящее. Они верили, что нас можно упросить не убивать их. Я видел как воины, бросившие оружие, подбирали его, а при приближении Молниеносного Сокола, снова бросали. Таким наивным способом они показывали высшим, что не смеют воевать с нами. Наивные, детские жесты сахаерцев не действовали на высших. Небесные воины неотвратимо обрушивались на них и убивали самыми разнообразными способами: от нанизывания на киль до изощрённого удара скрученным в спираль «Порывом Ветра», грозившим опрокинуть Молниеносный Сокол.
Очень немногие сахаерцы пытались поразить Соколов дротиками и копьями. Небесные воины не спешили убивать этих смельчаков: хоть кто-то оказал сопротивление. Они играли с ними, как кошки с придушенной мышью.
Среди обломков укрепления стояли на коленях десятки низких. А перед ними выстроились несколько («Пятеро» — подсказал Внутренний Голос) смелых воинов, которые посылали в Соколов дротик за дротиком. Целая корзина этого безвредного для нас оружия стояла рядом с ними.
По решительному выражению лиц, размалёванных красной глиной, можно понять, что смельчаки простились с жизнью и готовы биться с высшими, дабы заслужить перерождение на Дивии.
Их пример воодушевил остальных «защитников» крепости. Почти все встали с колен, включая женщин, и разобрали брошенное оружие.
Несколько особо сильно брошенных дротиков стукнулись в днище нашего акраба. Эхна наклонила Сокола, намереваясь атаковать врагов, мне пришлось шлёпнуть её по шее, совсем как Пендека.
— Мы только смотрим, — заорал я в её ухо, хотя девушка не слышала. Всё же она не нарушила приказ. Чтобы унять нетерпение, Эхна медленно повела акраб вокруг разгромленного укрепления.
Соколы сновали во всех направлениях. Постоянно то пикировали, то взлетали. Стрельцы экономили живые манекены, поэтому специально били молниями или огнём мимо защитников укрепления, продляя их безнадёжную битву с высшими. А когда кто-то из сахаерцев, потеряв от страха голову, бежал прямо на ров с кольями, его путь к смерти преграждали новыми ударами озарений.
Молодой небесный стражник (родственник Илиина Раттара — напомнил мне Голос) повторил трюк Инара. Его погонщик опустил Сокола как можно ниже к остаткам укрепления. Родственник Илиина, размахивая большой мочи-кой, десантировался в центр толпы смельчаков. Несколькими взмахами мочи-ки разрубил тех, кто был ближе к нему, а остальных разметал круговым «Порывом Ветра», выпущенном из кристалла оружия.
Тем временем, погонщик Молниеносного Сокола выполнил много раз отрепетированную на ристалище мёртвую петлю. В нижней её точке он должен слегка замедлиться, чтобы стрелец запрыгнул на своё место. На ристалище всё это происходило с чёткостью циркового представления, но реальная боевая обстановка внесла свои искажения. Погонщик не рассчитал траекторию и Молниеносный Сокол со всей скорости врезался в развалины укрепления.