Выбрать главу

— Твоё время вышло, уходи и ты.

— Я ещё подумаю и вернусь, светлейший господин?

— К сожалению, я не могу навсегда отвратить твои стопы от меня, — тяжело ответил Гуро Каалман. — Но по закону об уполномоченных помощниках я на двенадцать дней запрещаю тебе приближаться ко мне с новыми предложениями.

— Договорились, — восторженно ответил Космический Экспансионист. — Я приду через двенадцать дней, светлейший господин.

✦ ✦ ✦

Я мог бы надавить на учителей, мол, вопрос войны — это важно. Но, признаться, я не придумал конкретной темы для беседы. Без своего старшего, Экре Патунга, я и впрямь был незначительной персоной среди уполномоченных помощников.

Как вариант, я мог обнародовать своё возросшее Моральное Право, мог собрать Родовой Совет и запустить совокупное сравнение, чтобы поднять род Саран в списке Скрижали Славных. Кто знает, может, я уже мог претендовать на место в Совете Правителей?

Но я решил не устраивать суматоху с неизвестным результатом. Мне и без неё предоставилась возможность проявить себя — Совет объявил набор уполномоченных помощников в так называемое «собрание изучающих».

Дело в том, что в Прямой Путь поступила жалоба на род Саран от сословия Поддерживающих Твердь. Старшие сословия потребовали освободить Те-Танга, ставших принуждёнными челядинцами рода Саран. Якобы прислуживание нам отнимало у них толщину линий, не оставляя ничего для работы в Нутре. Из-за недостатка обслуживания пострадал какой-то важный орган: он якобы перегрелся и мог лопнуть.

Чтобы не доводить дело до суда, сословие Поддерживающих Твердь согласилось решить дело в Совете Правителей.

В составе собрания изучающих уполномоченные помощники должны пройти в Нутро Дивии и осмотреть проблемный орган, чтобы убедится в правоте или ошибочности требований сословия Поддерживающих Твердь. Далее дело за родом Саран. Если мы не согласимся на требования сословия, то будет суд и сравнение Обвинения и Правды.

Обвинение в адрес Саран серьёзное и небезосновательное. Шоодо и остальные Саран довели унижение подчинённых нам Те-Танга до межсословных разборок.

Как самый старший Саран я в ответе за всё это, но я не участвовал в делах рода, отдав управление в крошечные, но цепкие, как кошачьи лапы, ручки дяди Шоодо.

И поплатился.

Надо ещё раз отдать должное дивианской бюрократии: парламентская комиссия собралась с такою же быстротой, с какой на Дивии вершились суд и наказание.

Собрание состояло из двенадцати уполномоченных помощников. В нашем случае: трое представителей со стороны обвинения, трое со стороны ответчика и шестеро любых других уполномоченных помощников. Эти шестеро открывали возможности для маневрирования, интриг и обмена услугами. Чем больше одна из сторон переманит кого-либо из этих шестерых, тем выгоднее будет общее решение, а потом и голосование по нему.

От Саран были я, дядя Шоодо и Шигеро.

Так как Те-Танга потеряли все места уполномоченных помощников, то за их интересы вступились представители союзников. А именно землевладельцы Хатт, мясники Карехи и воины Кохуру.

Род Хатт представлял господин Рабб Хатт. Мне не нужна подсказка Голоса, чтобы помнить его. Этот человек был на том нападении наёмников на дворец мясника Вакаранги Карехи, навсегда врезавшемся в мою память. Это он служил советником рода Карехи и хотел поженить меня на Виви. Если раньше Рабб Хатт держался со мной покровительственно, то теперь был холоден и показывал, что проголосует против Саран.

От Рода Карехи в собрание вошёл старый знакомый — Карапу «Убийца Травы» Карехи. Он стал уполномоченным помощником намного раньше меня, но лицом к лицу встретиться с ним довелось только сейчас. Ранее я видел лишь его измазанную соком травы золотую палку, которую он оставлял вместе с настоящим оружием у входа. За прошедшие годы идиот Карапу заметно изменился. На лице его больше нет выражения растерянности. Теперь он важный, растолстевший мужик с длинной и окладистой бородой. Став главой рода, Карапу стремительно превращался в своего покойного отца. Но Вакаранга был крупным из-за мощной как у воина Линии Тела. Карапу просто разжирел как боров.

От рода Кохуру в собрание вошёл молодой, лет тридцати, воин. Его я встречал и в казармах, и во время поисков правды, и на смотре, но имени не знал. Он не демонстрировал презрения и был вежлив со мной, как принято среди равных воинов.

Оставшихся шестерых выбрали с помощью жребия: все желающие войти в комиссию сбросили в сундучок свои метки уполномоченных помощников, потом позвали одного из стражников и попросили как следует потрясти сундук и вынуть шесть меток.