"Нужно пройти от улицы Заводской напрямик через бывший жилой массив мимо детсада "Медвежонок" к проспекту Ленина — рассказывал Лесоруб — Отклоняться от маршрута не стоит — можно влететь либо в радиационное пятно повышенной мощи, либо в сплошную полосу аномалий, а ещё там то и дело монолитчики бродят, так, на всякий случай. Но на сам проспект Ленина высовываться не советую — на крышах пятиэтажек дежурят постовые с пулемётами и снайперскими винтовками. Если заметят — сам понимаешь".
Дон Кихот мрачно хмыкнул, вспоминая эти слова. Пригород Припяти они миновали без проблем, пройдя улицу Заводскую и улицу Леси Украинки мимо фабрики-кухни. Причём удалось незаметно проскочить небольшую заставу "монолитовцев" возле овощного магазина — пара дозорных были поглощены разговором, пулемётчик на крыше смотрел в противоположную сторону.
Мозаика на стене детского сада по-прежнему играла яркостью красок, столь контрастных на фоне всеобщей серости, тлена, ржавчины. Дон Кихот лишь скривился, представив беззаботно веселящихся много-много лет назад детей, когда воздух был уже наполнен невидимой смертью.
Паломники кое-как пробрались через берёзовую рощу, являвшуюся когда-то детской площадкой, прошли мимо замершего на месте фургона ГАЗ-53 с надписью "Хлеб". Дон Кихот время от времени бросал взгляд на дисплей КПК, сверяясь со старой спутниковой картой Припяти.
"Дальше двигаешься через проспект Ленина к магазину "Ручеёк"" — звучал в памяти монотонный голос Печника — "Потом напрямик к магазинам мебельному и вино-водочному. Потом выйдешь на улицу Курчатова, но держись подальше от центральной площади, где здание торгового центра, ДК "Энергетик" и гостиница "Полесье". Туда не суйся, там "монолитчиков" куча ошивается".
Группа двигалась мимо типовой панельной пятиэтажки. Справа высились ряды окон первого этажа, увитые виноградным плющом балконы, слева ржавел перевёрнутый набок мятый кузов "москвича". Детектор аномалий пока что молчал.
Неожиданно Дон Кихот замер. Интуиция взвыла сиреной внутри черепной коробки, а секундой спустя чуткое ухо сталкера различило шум, несущий недоброе.
— За мной! — прошипел сталкер, бросаясь к ближайшему подъезду.
Проскочив лестничный пролёт, Дон Кихот ворвался в первую же распахнутую дверь квартиры на втором этаже. Преодолев одним прыжком тесную прихожую, Дон Кихот остановился посреди зала. Следом вбежали Сотнич и Никольский, затем в громоздких скафандрах грузно ввалились остальные.
— Кажется успели — прошептал Сотнич, сообразивший, что обеспокоило сталкера.
С улицы раздался шум шагов, обрывки разговоров. Паломники замерли, напряженно сжимая автоматы. Дон Кихот приблизился к окну, держа наизготовку АКМ и осторожно выглянул.
Мимо подъезда лёгким бегом протопала пятёрка монолитовцев в тяжёлых бронекостюмах, грохоча по тротуару подошвами бронированных ботинок. В стороны торчали длинные стволы германских штурмовых винтовок. Пробежав мимо пятиэтажки, "монолитчики" скрылись за углом соседнего дома.
— Кажется ушли — пробормотал Дон Кихот — Интересно, куда они спешили? Надеюсь, не по нашу душу. Если "Монолитовцы" прочуяли, что мы где-то здесь, наша задача крепко осложняется.
— Вряд ли — ответил Гарев — Мы вроде ничем себя не выдали. И дозоры на окраине города выглядели совершенно беспечными.
— Сделаем небольшую передышку — усмехнулся сталкер, садясь на ветхий диван у стены. После всех мытарств Зоны древний предмет мягкой мебели показался ему просто идеалом комфорта.
— А ведь здесь когда-то жили люди — неожиданно сказал Вершинин, оглядывая обстановку квартиры — И им внезапно в одночасье пришлось всё бросить.
Тут Дон Кихот наконец оглядел на убранство квартиры. Диван, письменный стол, приземистый комод и большой одёжный шкаф — неказистого вида советский гарнитур. На стенах завивались потрёпанными краями выцветшие обои, имевшие когда-то ярко-желтый цвет, прямо напротив дивана висела большая фотография под стеклом, с которой улыбались молодой парень с девушкой и маленький ребёнок. При взгляде на эту фотографию, сталкер вдруг почувствовал себя неуютно, представив, как много лет назад молодая семья была вынуждена, оставив всё, бежать на улицу, где нетерпеливо сигналил эвакуационный автобус. А в это время город накрывало невидимое облако радиоактивной пыли и воздух пронизывало смертельное ионизирующее излучении…
— Все вещи в спешке побросали — кивнул Сотнич, глядя на разбросанное по полу барахло — какое-то старое тряпьё, пожелтевшие подшивки журналов.