— Получите, бюреры! — заорал Дон Кихот, сжимая неистово бьющийся в руках автомат. Над плечом просвистел ржавый болт, способный проломить череп.
Неожиданно Дон Кихот увидели, что прямо на него летит что-то огромное. В последнюю секунду сталкер успел отскочить к стене.
В пол с сокрушительной силой врезался массивный предмет, похожий на чугунную станину какого-то большущего механизма. Видимо бюреры объединёнными усилиями приволокли эту многотонную штуку, специально чтоб раздавить упрямых гостей, не желавших умирать.
Здоровенная станина лишь чудом никого не задела. Но страшный удар об пол вызвал неожиданный результат — бетонное перекрытие пошло трещинами, затем резко обвалилось.
Пятеро человек рухнули в провал вместе с обломками перекрытия этажа и многотонной станиной.
Дно катакомб
Дон Кихот медленно приподнял голову и попытался осмотреться. Вокруг царил всё тот же сумрак. Дон Кихот с трудом вспоминал, как он тут оказался — смутно помнилось, как пол внезапно ушёл из под ног, падение куда-то вниз среди осколков бетона и арматуры, неожиданно прервавшееся сильным ударом, сотрясшим всё тело.
На щеке под глазом чуть побаливала ссадина, от более серьёзных повреждений лицо уберегла респираторная маска. Обернувшись влево, сталкер увидел, что прямо возле его головы в кучу обломков воткнулась массивная стальная балка. Пятью сантиметрами правее — и в Зоне ещё одним нарушителем стало бы меньше.
Спина болела от сильного удара, но кажется обошлось без переломов, что было просто чудом, если учесть, с какой высоты он упал. Сознание сталкера зафиксировало этапы недолгого падения.
Тяжеленная чугунная станина, проломившая бетонный пол тоннеля, пробила перекрытия ещё двух этажей, прежде чем упала на этот ярус, замерев в куче обломков. Скорее всего перекрытия этажей в этом месте когда-то были ослаблены воздействием какой-то гравитационной аномалии.
Дон Кихот попытался пошевелиться. Затылок саднило, видимо кожа была рассечена. Он надвинул на глаза съехавший прибор ночного видения. В потолке зиял здоровенный пролом, всё что было выше, терялось в темноте.
Руки продолжали сжимать автомат — в подсознание уже крепко въелся рефлекс, что в Зоне оружие — залог выживания, поэтому сталкер не выпустил "калаш" из рук даже падая в неизвестность.
"Кажется обошлось" — подумал сталкер, пытаясь приподняться на локтях — "Где мои туристы?!".
Рядом раздался глухой стон, затем ругань сквозь зубы. Дон Кихот торопливо поднялся, насколько позволяли ушибы.
Быстро осмотрев Сотнича, сталкер с облегчением отметил, что серьезных травм не наблюдается и
помог ему подняться.
— Повезло — пробормотал Сотнич, извлекая из бетонного крошева автомат — А где остальные?
— Я здесь — раздался стон Гарева. Писатель распластался на груде обломков, стискивая челюсти и скривившись от боли.
— А Сергея засыпало — мрачно сообщил Никольский, подходя нетвёрдой походкой — Он прямо под нами.
Никольский указал пальцем себе под ноги.
Учёный отделался легче всех — в падении он ухитрился ухватиться за станину и даже залезть на неё сверху. Зато Гарев, которому и так наверху достался страшный удар в грудь, был плох — видимо треснули рёбра, при падении наверное были множественные ушибы.
— Проклятье — сплюнул Дон Кихот и принялся вытаскивать из рюкзака аптечку. Первым делом он вколол Гареву ампулу "эскулапа", затем сняв с шеи "кулончик", приложил его к груди раненого писателя. Покопавшись в недрах рюкзака, Дон Кихот вытащил баночку "живы" — глинообразной субстанции, обладающей целительными свойствами. Этот артефакт иногда находили у болот за Агропромом. Сняв с раненого помятый бронежилет, Дон Кихот намазал "живой" место вокруг ушиба. Пока лечебные артефакты вместе с медикаментами восстанавливали повреждения организма, Дон Кихот, Никольский и Сотнич принялись разгребать завал, отбрасывая в сторону тяжеленные куски бетона.
В голове сталкера мелькнула мысль, что бюреры могут опять нагрянуть, а такие чудеса с неожиданным падением едва ли случаются несколько раз подряд. Но бросить товарища умирать погребенным заживо тоже было бы как-то не по-человечески. Отбрасывая один за другим увесистые обломки, Дон Кихот со страхом ждал, что увидит раздавленное в окровавленную груду мяса и костей тело журналиста. Но обошлось: когда общими усилиями оттащили один наиболее массивный осколок перекрытия, под ним обнаружился живой и здоровый Вершинин, хотя испуганный и сильно помятый.