Позади трех шеренг, на ступеньках, ведущих ко входу в штаб, невидимые сейчас за серебристым экраном, стояли и разговаривали офицеры из людей.
Шесть сопровождающих с Шейном, Марией и Питером в середине проталкивались через толпу, пока первые двое не оказались лицом к лицу с первой шеренгой охранников. Дальше идти было невозможно. Шейн повернулся к Марии и в последний раз обнял ее.
Она прильнула к нему, не отпуская, и он попытался отстраниться.
– Мария,- прошептал он.- Мне надо идти. Надо!
– Я пытаюсь отпустить тебя! - прошептала она в ответ,- Просто я не хочу… не могу…
Вдруг она оторвала от него руки и попятилась назад на несколько дюймов, которые эскорт отвоевал для них у толпы.
– Теперь иди,- сказала она.- Нет, не прикасайся больше ко мне. Иди!
Он не мог вынести выражения ее глаз. Тут он почувствовал, что его плечо сжимает чья-то рука.
– Увидимся на другой стороне,- проговорил ему в ухо голос Питера.
Пытаясь уйти от глаз Марии, Шейн отвернулся в сторону охранника и продвинулся на полшага вперед, встав на место сопровождающего, который, в свою очередь, отодвинулся в сторону.
– Назад! - выкрикнул охранник, с которым он сейчас стоял лицом к лицу.
Шейн проигнорировал его. Вместо того чтобы ответить, он возвысил голос и закричал на алаагском, обращаясь к группе офицеров:
– Офицеры-звери! Внимание! Идите сюда!
Он умышленно выбрал алаагские команды, которые даже простой охранник, скорей всего, слышал когда-то от чужаков; и, разумеется, любой офицер понял бы их. Разговаривающие офицеры начали вертеть головами из стороны в сторону. Они пристально всматривались в толпу, и один из них, с нашивками полковника на воротнике, вышел вперед, чтобы взглянуть на толпу.
– Кто сейчас кричал? - выкрикнул полковник по-английски.- Назови себя!
Шейн помахал поднятой рукой, и в рядах пилигримов вокруг него поднялся неясный и недовольный, но нарастающий ропот.
– Я курьер-переводчик Первого Капитана! - выкрикнул он в ответ, опять по-алаагски, и проскользнул мимо охранника, который теперь не делал попыток остановить его.- Мне надо поговорить с Первым Капитаном!
Из этих последних слов на алаагском - он был уверен - офицеры поймут только слова «курьер-переводчик» и «Первый Капитан», но этого будет достаточно. Так и оказалось.
– Пропустите его! - закричал полковник, и Шейн прошел вперед, минуя две другие шеренги охранников. Ропот позади него превратился в рев.
Дойдя до группы офицеров, Шейн распахнул на себе застегнутый на липучки плащ, чтобы продемонстрировать белый комбинезон, который он иногда надевал на службу в Доме Оружия.
– Мне необходимо как можно быстрее повидать Лит Ахна,- выдохнул он.
– Соедини,- сказал полковник стоящему рядом лейтенанту. Но младший офицер уже поднес к губам рацию, прикрепленную к запястью, и говорил в нее. Минуту спустя лейтенант кивнул.
– Он может идти,- сообщил лейтенант полковнику. В тот же момент серебряный занавес перед дверями в Дом Оружия пропал. Шейн шагнул вперед, и двери перед ним открылись. Он вошел в здание, бывшее его домом в течение трех лет.
Он бросил взгляд назад через плечо, и двери за ним закрылись. Внезапно все внешние шумы стихли. Там, снаружи, сверкающий защитный экран снова скроет его от глаз Питера, Марии и всех собравшихся на площади. Он повернул направо, в крыло здания, где располагались офисы и жилые апартаменты Лит Ахна.
•••
Глава тридцатая
•••
Пройдя несколько шагов по коридору, он обнаружил нечто новое со времени последнего посещения. Это была стойка с охранником и «книга» для регистрации прихода. Книгой служил экран, вмонтированный в стойку, который идентифицировал Шейна, когда тот прикоснулся к нему пальцем.
Шейн кивнул охраннику, тот кивнул в ответ, не говоря ни слова. Он был одним из самых высоких людей, набранных в этот корпус,- Шейн прикинул, что его рост мог быть по меньшей мере семь футов. Его вытянутая вперед правая нога в гипсе объясняла, почему он занимается этой бумажной работой, когда все товарищи стоят под ружьем. Круглое лицо придавало невинный юношеский вид всему его облику, который показался Шейну несколько бледным и мрачноватым.
Коридоры, по которым проходил Шейн на пути к кабинету Лит Ахна, были пусты. И неудивительно. В нынешней ситуации все алааги в Доме Оружия должны были быть либо при исполнении обязанностей, либо в резерве, готовые выступить. Что касается людей-служащих, то они больше всего стремились не попадаться на глаза хозяевам на тот случай, если кто-то из хозяев разгневается из-за уличных беспорядков и захочет выместить свой гнев на любом попавшемся на пути человеческом существе.
Пока он шел, ему казалось, что стены заключают его в молчание и одиночество, отгораживая от всего, что происходит снаружи. Здесь как нигде чувствовалась изолированность алаагов. В стенах штаба мятеж подчиненной расы всей планеты казался не более чем летней грозой, которая через несколько минут стихнет и пройдет совсем.
Понемногу он попал под знакомую ему магию этого места. В собственном воображении он снова уменьшился в размерах, стал хрупким и менее значительным, чем те, кто называл себя его хозяевами. Он больше не чувствовал незримого присутствия Пилигрима над Домом Оружия, а ощущал только ту небольшую частичку Пилигрима, которую нес с собой. Завернув за угол, он неожиданно столкнулся с небольшой группой молодых офицеров-алаагов, без доспехов, но с надетой поверх обычных рабочих костюмов архаичной сбруей, которая должна поддержать вес доспехов, если потребуется их быстро надеть. Они сгрудились у большого настенного экрана, на котором были видны три шеренги Внутренней охраны снаружи здания и толпа с точки наблюдения, располагавшейся примерно двумя этажами выше, в центре лицевой стены здания. Насколько Шейн мог читать слабые сигналы, обозначающие эмоции алаагов, они проявляли радостное возбуждение, как группа болельщиков на спортивном матче.
Их внимание было целиком приковано к экрану, и Шейн не сомневался, что сумеет проскользнуть за их спинами незамеченным, но едва он сделал полдюжины шагов мимо них, как его остановил низкий голос.
– Зверь! Эй, ты там! Иди сюда. Шейн повернулся и подошел к группе.
– Кто-то из безупречных господ звал меня? - спросил он.
– Я тебя звал.- Необычно высокий молодой офицер с любопытством смотрел на него сверху вниз.- Ты ведь Шейн-зверь, верно? Из Корпуса курьеров-переводчиков?
Шейн почувствовал слабый укол удивления и досады. Повезло же ему натолкнуться на одного из редких алаагов, которые обращают внимание на индивидуальную внешность человеческих существ!
– Этот зверь действительно зовется Шейном,- ответил Шейн.- Чем могу быть полезен безупречному господину?
– Ты можешь разрешить наш спор, Шейн-зверь,- сказал офицер. Большим пальцем он указал на экран.- Скажи нам, считают ли скоты оружием те палки, которые держат в руках? Да или нет?
– Безупречный господин,- сказал Шейн,- это вопрос, на который трудно ответить даже в обычных условиях, а данный момент необычен. Эти одеяния и палки, которые вы упомянули,- традиционное личное снаряжение некоторых зверей в минувшие времена, когда они путешествовали в места, считавшиеся у нас местами великого волшебства. Считалось, что такие паломники могли обрести добродетель. Эти одеяния были их единственной защитой от ненастья, палка помогала им преодолевать труднопроходимую местность, но могла также пригодиться в качестве оружия против других зверей или более мелких животных, мешавших продвижению вперед или угрожавших им. В данном случае палки нужны в основном как возможное оружие.