- Ты как они решила? - заорала я на это, - "Водите сына в церковь, в воскресную школу"?! - Ну а что? - удивилась она, - у тебя и сына нет, а там и друзья будут, и та приятность, радость, которую он будет ждать всю неделю. Если не прямо совсем не понравится какое-либо занятие в воскресной школе - не дави!
- Не надо добровольное делать тоскливой повинностью, - упрекнула я её, - Я вот, например, не любитель поделок, даже в вузе делала макеты цифровой картинкой.
- Да просто и самой надо иметь веру, без этого трудно и тоскливо жить, - возмущалась мать, - Вы с Лясинэ имеете полное право строить новые отношения, не надо, как говорят некоторые люди, посвящать себя ребёнку или в её случае нежелательным сверстникам. Наоборот, это плохо, получается психологический брак потом.
- Или страшнее... - испугалась я.
В этот момент за окном слышался глухой стук о деревянные поверхности человеческого мяса. Комсомольский подол моей матери даже вздрогнул вместе с ней. В дверь послышался стук чем-то мягким. Мы бледные отправили открывать первую дверь Лясинэ и узнать, кто там. Она притворилась мной:
- Здравствуйте, вы кто? - спросила она. Ответил мужчина средних лет:
- Я Иван! Приятно с вами познакомиться, - ответил ей он, - Здравствуйте, Анна. Мне кажется вы просто психологически выгорели. И сейчас любая незначительная проблема будет для вас казаться чуть ли не катастрофой.
- Да что вы! - сказала Лясинэ ему, - Не хочу ставить диагнозов, я не врач, но думаю, что сходить к психотерапевту вам бы не помешало.
- Да, Анна, вы верно намекнули, - признался он, - Это намного лучше, чем думать о смерти. - А, ну да, - согласилась с ним Лясинэ, - при депрессии всегда посещают мысли уйти из жизни.
- Я тоже это когда-то проходил, - с сожалениями признался Иван, - И это скажу вам честно не лучшие годы моей жизни. Даже вспоминать жутко, лучше уж не вспоминать никогда.
- Но Бог дал вам силы справиться с этой болезнью, - сказала ему Лясинэ, - Поможет вам и теперь, нужно только с верой Его попросить.
- Да, - с неохотой согласился Иван с Анной, - Бог милосердный и любящий. Только Он может наполнить вашу душу любовью к ребенку. Ведь ему так же тяжело, видя, что вам плохо - из-за этого и капризничает. Дети чувствительны к эмоциональному состоянию родителей. Желаю вам пройти все трудности и начать счастливую жизнь.
Иван ушёл, а меня трясло от того, что он понимал, что с ним общается через закрытую дверь Лясинэ. В наши окна бросали останки от людей. С улицы шёл вопль на меня, и я плакала. Пришла следующая женщина и вообще кричала меня в окно. Я подошла и увидела, что она прямо от трупа человека отрезает мясо, которым кидается и она ещё и не одна. Я приоткрыла окно, и она начала кричать:
- Анна! "Меня зовут Елена", - сказала она, - Пожалуйста, запомните: вы милая, добрая, ответственная и умная. Если кто-то будет Вам говорить что-то, то противоположное, немедленно выходите из помещения или просто переставайте слышать. Ваша мама расстроена и подавлена, она "не ведает, что творит".
- Вы кому это вообще? - заорала я на неё, зная, что она Лясинэ пытается это шептать.
- Лучше бы Вам сейчас поискать варианты отдельного жилья, - намекнула она мне о своём намерении, - Может, у подруги пожить или попросить помощи в реабилитационном центре?
Лясинэ широко раскрыла окно, меня оттолкнув и на неё закричала:
- Я понимаю, что Вы благополучнее здесь обитателей, - крикнула она ей дерзко, - но где-то то Вам надо прийти в себя. Вы как дьявольщина наезжаете.
- Вы молодец, что ушли от мужа, забудьте о нём навсегда, он вас не ценил, - начала она кричать уже мне за спиной Лясинэ, - Ну не способен, что с него взять-то?
- Понимаете, - оттолкнула я Лясинэ, - Вы - мягкий в общении человек. Таких людей очень любят. Просто надо начинать общение с себе подобными.
- И ребёнка таким же воспитывать - крикнула она мне с явным намёком, - добрым и отзывчивым. Он сейчас плачет, но ровно до тех пор, пока плачете Вы. Все-таки-таки для начала смените место жительства.
- Мамины эмоции Вам сейчас не понести, поберегите себя! - окончательно её прогнала Лясинэ, меня оттолкнув от окна и закрыв его на этом опять.
Через два часа в окна кидали зародыши людей. Я для интереса, приоткрыв окно спросила женщину, как её зовут. Она хладнокровно представилась Ириной и начала обыденное для них:
- Здравствуйте! - кричала она в окно, пытаясь попасть в меня человеческим зародышем, - Анна, очень похоже на послеродовую депрессию.
- Да, - измученно согласилась я, - Хоть времени прошло и немало, но состояние очень схоже.
- Сходите к врачу, расскажите о состоянии, самочувствии, - продолжала она кидать при общении зародышами из ведра, от чего меня трясло, - вам помогут. По-другому взглянете и на ребенка, и на мир вокруг. Знаю, о чем сообщаю, так как двоюродная сестра тоже переживала подобное после родов. Была раздражительна, подавлена, вообще с частыми перепадами настроения, срывалась на близких, что говорить, мы не узнавали ее. После лечения - к нам вернулась прежняя Наташа, позитивная, открытая, любящая дочку и всех родных.
- Здоровья вам! - попрощалась я с ней и закрыла быстрее окно.
Далее длань убийц начала действовать, и они стали выбивать нам дверь. Мы сидели дома, не зная, что делать и на нас просто сыпали остатки мыслей убитых людей по химической волне их боевых трансформаторов. Мы выключили свет и сидели втроём, друг друга обнимая и зная, что все мы не сумасшедшие и всё. Каждый день один из них там умирал, и волна иссякала. И сегодня снова были и есть мы, как и остался один из этих террористов. И где мы все были после? Мы были в этой же квартире и к нам до сих пор заходят с попытками убийств эти добрые и властные врачи...