Может такое случиться?
Как посчитали бы математики — пятьдесят на пятьдесят процентов.
Шанс того, что в следующем измерении всё прекрасней, радостней, безмятежней, очень высок. Так зачем же нам бояться того, чего мы не знаем!
Вот ещё на что хочется обратить внимание: каждый раз, когда мы засыпаем, наше «Я», наша сознательная часть, как бы умирает. Мы не боимся засыпать, наоборот, когда мы испытываем стресс, когда нас обидели или мы очень сильно устали — сон для нас является спасением. Сон для нас является желанным событием. Но ведь смерть — это как сон, только быстрей.
Недавно я ходил к стоматологу и мне делали какую-то операцию. Врач мне предложил сделать общую анестезию. Я подумал: «Как здорово, почему бы и нет». Мне сделали укол, и я очень хорошо помню, как проваливаясь в небытие, я пережил такую фазу, когда сознание уже погрузилось в тишину, в полное спокойствие, в полную безмятежность и гармонию, но в то же время я ещё соображал. И прежде, чем полностью отключиться, я хорошо помню, как мне было хорошо. Мне стыдно в этом признаться, дорогой читатель, потому что я ещё не выполнил свою миссию. На моих плечах лежит большая ответственность за близких, родных, за команду, за Школу. Но проваливаясь в небытие, ко мне пришла очень устойчивая мысль: «Как не хочется возвращаться. Как здесь хорошо и прекрасно». Другая часть сознания начала стыдить меня: «Ты не имеешь права так думать, потому что ты ещё не все сделал в своей жизни. Ты должен это, должен то. Ты отвечаешь за многое». Но первая часть сознания, наслаждаясь тишиной, безмятежностью, бесконечной красотой, со вздохом говорила: «Как не хочется мне возвращаться и как здесь прекрасно!».
Конечно, дорогой читатель, я делюсь с Вами сокровенными размышлениями не с целью рекламы смерти, как говорила моя бабушка: «Там мы всегда побывать успеем».
Ни в коем случае я не рекламирую, не пропагандирую уход из жизни. Просто я хочу обратить Ваше внимание, что мы боимся того, чего не знаем — мы боимся не смерти, а страха смерти. Именно страх смерти парализует наше счастье, нашу жизнь, нашу уверенность. Именно страх смерти является большим препятствием к счастливой, сильной, светлой, спокойной жизни. Я просто хочу обратить Ваше внимание, дорогой Победитель, на то, что страшна не смерть, а страх смерти.
Однажды, когда я уже стал осознанным, мне приснился сон. Во сне со мной говорил Бог. Когда я с ним разговаривал, я понимал, что сплю. Бог мне сказал:
- Ты понимаешь, что ты можешь не проснуться и умереть прямо сейчас?
- Да, конечно, понимаю.
- И тебе не страшно? — спросил Бог.
- Нет, — ответил я. — Но почему ты спрашиваешь, Господи, ведь ты же и так знаешь.
- Я спрашиваю, — ответил Бог, — для того чтобы ты осознал, что ты победил страх смерти.
Проснувшись, я подумал: «Какая чудная шутка!». Но в каждой шутке есть доля правды.
Не так давно, всего лишь пару столетий назад, в России люди были товаром. Крепостных продавали, меняли на животных, собак. В газетных объявлениях того времени можно было прочесть: «Продаётся семья», «Продаются три девушки, которые могут делать то-то, то-то», «Продаётся лошадь», «Продаётся повар».
И цена была не такая большая, как может показаться. Не так давно не только в России, но и в большинстве частей света люди были товаром. У товара есть хозяин — собственник и понятно, что собственник будет делать всё, чтобы не лишаться своего. Понятно, что собственники — более умные и хитрые люди, будут внушать «товару», что он не имеет права себя убить, как бы тяжело ему ни было. Для собственника хорошо, когда его собственность плодится, размножается, у собственников становится больше работников, больше «товара» для продажи.
Может быть, тысячелетняя история рабства и привела к созданию всемогущего страха перед смертью. Любому правителю нужны были рабы. Чем больше рабов, тем больше денег, тем больше армия, тем больше работников. Может быть, за тысячелетия рабства в разной форме власть создала страх смерти, чтобы сохранять свою собственность. Мы не знаем, откуда берутся корни этого явления. Но мы с Вами точно знаем, что есть народы, религии, в которых уход человека из жизни воспринимается не как зло, а как благо.
Одни народы воспринимают смерть как страшное явление, другие народы — как освобождение от земной тяжёлой несправедливой жизни. В тех религиозных парадигмах, где душа вечна, а пребывание в человеческом теле всего лишь один незначительный, неважный эпизод в процессе перерождения души — реинкарнации — смерть воспринимается намного проще.
Вот и получается, дорогой друг, что, как явление, смерть ещё не познана. И, скорее всего, тайна смерти никогда не будет раскрыта. Но речь идёт не о самой смерти, а об отношении к ней, о той культуре, о тех парадигмах, установках — социальных, психологических, религиозных, которые созданы в той или другой стране.
Почему я привожу эти примеры?
Чтобы доказать Вам, что многое — то, что нас пугает, раздражает; то, что нас делает слабыми — это просто выдумка, это просто один из мифов, придуманных с какой-либо целью. Когда-то эта цель была оправдана. Когда-то для рабовладельцев было очень важно, чтобы «товар» себя не портил, не убивал. Сегодня перенаселение на Земле принимает угрожающие, пугающие формы. Люди, благодаря своему интеллекту, победили сначала сильных хищных животных, победили в большинстве случаев голод и холод. Сейчас битва идёт уже с микромиром.
Наука достигла таких высот, когда человечество может бороться с невидимыми врагами — с вирусами, бактериями, патогенами. Продолжительность жизни возросла в несколько раз.
Во время распятия Христа средняя продолжительность жизни была 22–23 года. Люди умирали как мухи. При рождении один из трёх детей умирал сразу. Болезни, голод, холод массово уничтожали людей. Вспомните Шекспировский «Пир во время чумы». Когда наступало время массовых эпидемий чумы, холеры, гриппа, многие города вымирали полностью. Город Смоленск вымирал восемь раз — это то, что описано в летописях. Численность населения Европы сокращалась до 70–80 процентов. Сегодня же продолжительность жизни стремительно растёт. И уже очевидно, что наше поколение будет последним поколением, которое живёт так мало. А может быть, уже первым поколением, которое живёт так много. Уже совершенно очевидно, что следующие поколения будут жить по 200–300 лет.
Почему я размышляю на эту тему?
Мне интересно понять, насколько важна наша жизнь, насколько она оправдана и что останется после нас, и для чего мы живём.
Я не хочу Вас, дорогой Победитель, ни в чём убеждать. Я размышляю, скорее всего, для себя. Мне интересен этот вопрос — вопрос жизни и смерти. А интересен он потому, что я хочу, чтобы страх смерти не отравлял счастье нашей жизни.
Вот и получается, что помимо животного инстинкта самосохранения в разные времена в разных народах, в разных религиях людям внушали разное отношение к смерти. Внушали и внушают. Мы вспоминаем сегодня бесстрашных викингов, для которых была честь погибнуть в бою с мечом в руках. И они искренне верили, что расставшись с жизнью таким благородным способом, они сразу окажутся рядом с Одином, со своим Богом, на его бесконечно продолжающемся пиру. Викинги верили, что погибнув бесстрашно и с доблестью, они в другом мире будут вечно пировать с Одином, вечно сражаться, погибать и на следующий день опять воскреснут и снова будут пировать. Так выглядел рай в представлении викингов. Поэтому они были одними из сильнейших воинов того времени.
И давайте представим два пути. Первый путь — жить со страхом смерти, бояться всего. И самое смешное и глупое — бояться того, что неотвратимо. Мы можем бояться или не бояться, но смерть когда-нибудь всё равно придёт. Мы ведь не «кощеи бессмертные». Мы смертные люди, поэтому мы можем управлять своими страхами, своим разумом, своими мыслями.
Второй путь — путь Победителя. Победитель может преодолеть страх смерти и даже последние тридцать минут жизни прожить с сердцем, наполненным любовью и гармонией.
Последние минуты жизни, последние тридцать минут, я хотел бы наслаждаться красотой мира, бесконечно красивым звёздным небом или проплывающими облаками. Я бы не хотел последние минуты жизни потратить на вопли, парализующий сознание страх, ужас. Перед нами стоит выбор — как относиться к страху смерти, потому как, что такое смерть, мы всё равно никогда не узнаем. Я лично, не задумываясь, выбираю путь свободы, путь освобождения от страха смерти, потому что, освободившись от страха смерти, я автоматически освобождаюсь от многих других страхов, от многих других заблуждений.