Лишь после всего этого приступил к очередному эксперименту. Закрепив пистолет в специально сделанном для такого случая фиксаторе, отошел на безопасное расстояние. И оттуда потянул за привязанный к курку шнурок. Как оказалось, не зря…
Первые несколько выстрелов прошли идеально, но потом крепления не выдержали, и при очередном выстреле пистолет улетел в противоположном от пули направлении, да еще и с оглушительным грохотом.
А потому, в очередной раз почесав в своей не очень мудрой голове, я поплелся в мастерскую — рисовать руны компенсации выстрела, а также пытаться придумывать некое подобие глушителя.
Лишь через три дня я смог закончить свой первый артефакт, предварительно чуть не сдурев от кучи вычислений и всяких там констант, а также от попыток написать руны (сам виноват — слишком хорошо укрепил материал)…
И вот наконец настало время окончательных испытаний.
В очередной раз зафиксировал пистолет и отошел на безопасное расстояние.
Первый выстрел — нормально. Второй — нормально. Третий…
Короче говоря, вся обойма была спокойно выстреляна.
После второй обоймы я уже вполне спокойно взял пистолет в руки.
После четвертой пришлось менять баллончик со сжатым воздухом. Тогда я и задумался о том, что и это надо поставить, так сказать, на магический привод, а то я вскоре останусь без возможности стрелять за неимением движущей силы… Но к этому надо будет более серьезно подойти. Да и хоть небольшой, но источник питания все же нужен, а то руны через месяц-два выдохнутся…
С такими мыслями использованный баллончик был бережно упрятан в карман штанов…
А сейчас надо было полюбоваться собственно на мишень, по которой я стрелял. Ею была колонна в тронном зале…
М-дям-с… Сантиметровые дырки в мраморе вызывали уважение…
После этого я подумал было сделать это все и с винтовкой, но после некоторого осмысления отказался от этой идеи: не стоит портить все оружие сразу. Вот наберусь опыта, и тогда…
Единственное, что я сделал, — это нанес на корпус оптического прицела самую сильную цепочку, на какую был только способен, рун приближения. Благодаря этому у меня появилась мощная оптика, и она же — подзорная труба. И при ее помощи я смог лучше осмотреть окрестности. Но это дало немного… Полезного только и было, что осмотрел дорогу, или даже, точнее, еле намеченную тропинку, по которой и пришел Гар…
К тому же вставал вопрос: что, собственно, делать дальше?
Первый вариант — оставаться в цитадели, причем, скорей всего, до скончания веков…
Второй вариант — не лучше — идти в селение орков…
Прозябать в цитадели было как-то стремно…
А к оркам идти — опасно…
После долгих размышлений все же пришел к выводу, что все-таки стоит рискнуть и идти к оркам.
Но спешить я не стал. Дорога длинная, да и Гар, честно говоря, калека…
А потому я взялся вспоминать все, что могло мне помочь. Азы рукопашного боя, боя на ножах, также смог уговорить орка натаскать меня хоть немного в бою на мечах. Ну а остальное время я либо читал всю возможную литературу, которая была на понятном мне языке и связана с магией и описанием внешнего мира, стараясь как можно четче запомнить ее. Либо же просто изнурял себя всякими физическими упражнениями…
Так незаметно пролетело два месяца.
Не могу сказать, что за это время аж так многого достиг. Но результат, несомненно, был.
Те простенькие заклинания, которые я смог выучить, давались мне все легче.
Немного разобрался в создании артефактов.
Составил приблизительное представление о мире.
Тело стало более мускулистым, что, впрочем, не очень сказалось на общем виде — как был довольно хрупким на вид, так и остался. Гар еще шутил, что у меня в роду были эльфы…
Кто знает. Мать умерла при родах, а кто отец — никто не знает. От матери у меня остался только медальон, который я всегда ношу с собой. Меня вырастила мамина сестра со своим мужем — натуральным братком. Так что знаниями я обладал довольно специфическими. Нет, человек он был хороший для своего круга общения. Он многому меня научил. Быть честным и верным друзьям, всегда отвечать за свои слова и поступки, всегда возвращать долги, какими бы они ни были, — и еще много чего полезного… Так что, как я уже говорил, человеком он был хорошим. Для своих… Но не для чужих… За то и погиб, а вместе с ним и тетка…