Ему снилось существо, идущее по дороге. Существо с телом человека и лисьей головой. Одетое в потрепанный комбинезон.
Лис – если это был Лис – остановился и присел на корточки. Его остроносая морда обнюхала промежность чиновника, грудь, голову.
– А я вот тут кровью истекаю, – доверительно сообщил чиновник.
Лис наморщил лоб, на секунду задумался. Затем его голова качнулась, исчезла из поля зрения, растворилась в воздухе.
Чиновник снова взмыл в древнее небо, туда, где нет воздуха, а только звезды и планеты, в огромную ночь и огромную пустоту.
7. ЧЕРНЫЙ ЗВЕРЬ
В гостиной было душно и темно. Тяжелые парчовые шторы, затканные золотыми китами и розами, убивали полуденное солнце. Цветочные ароматизаторы, зашитые в мебель, не могли заглушить затхлый запах; гниль и плесень настолько пропитали гостиницу, что казались уже не распадом, а нормальным эволюционным процессом; здание медленно, но верно превращалось из искусственного объекта в живое существо.
– Мне он не нужен. – Чиновник откинул одеяло и сел. – Скажите, чтобы он ушел. Где моя одежда?
Матушка Ле Мари несильно толкнула чиновника в грудь; ее мягкие, прохладные руки были покрыты морщинками, усеяны коричневыми старческими пятнами. Чиновник послушно лег.
– Он придет с минуты на минуту. Теперь уже поздно отказываться. Лежите спокойно,
– А я вот возьму и не стану ему платить, – жалко пригрозил чиновник.
К его слабости и раздражению примешивалось непонятное чувство вины – словно за какой-то нехороший поступок. Оштукатуренный потолок стал жидким и поплыл, трещины и потеки колыхались, словно водоросли. Чиновник торопливо зажмурился, но тошнота все равно не прошла. Она накатывалась тяжелыми, омерзительными волнами,
– Вам и не придется, – улыбнулась матушка Ле Мари. Вот так, наверное, улыбалась бы черепаха. – Доктора Орфелина вызвала я, а с меня он денег не берет.
В коридоре негромко жужжал коронер, формой и размерами больше смахивавший на гроб. Солнечный луч, чудом сумевший просочиться между штор, зажег верхний угол робота ослепительно-белым огнем. Туда чиновник старался не смотреть. В соседней комнате изнывали два офицера национальной полиции. Почему-то очень похожие друг на друга, они стояли, одинаково прислонившись к стене, одинаково сложив руки на груди, и с одинаковой тоской смотрели телевизор.
– А кто отец? – взревел старый Ахав. – Я хочу это знать, я имею право/
– Не настолько я выжил из ума, чтобы обращаться к врачу, – гордо вскинул голову чиновник. – Если мне потребуется медицинская помощь, я воспользуюсь услугами соответствующей аппаратуры или – in extremis – человека с современной биомедицинской подготовкой. И уж во всяком случае я не стану заглатывать перебродившую болотную жижу, прописанную каким-нибудь малограмотным, необразованным шарлатаном.
– Подумайте здраво. Ближайший диагност находится в Грин-Холле, а что касается доктора Орфелина…
– Я уже здесь.
На пороге врач немного помедлил, словно позируя для голографического снимка: худощавый мужчина, на синей, военного покроя куртке – два ряда золотых пуговиц. Он пересек просторы ковра, аккуратно ступая по белесой, почти вчистую лишившейся ворса тропинке, осторожно обогнул прогнивший космический скафандр, притащенный сюда, по-видимому, для красоты, и поставил свой черный саквояж у изголовья дивана. Руки его были густо покрыты татуировками.
– Вы находились под воздействием наркотика, – сразу, безо всяких предисловий начал врач.– Диагност тут не поможет. Фармакологические свойства местных растений не попали в базу данных. Да и чего бы ради? Современная синтетика способна заменить любой натуральный препарат, а изготовить ее можно где угодно. Но если вы хотите понять, что с вами случилось, придется задать этот вопрос не машине, а мне или кому-нибудь вроде меня – человеку, досконально изучившему растительный мир Миранды.