– Второй вопрос. – Грегорьян небрежно поточил свой клюв о череп ближайшего скелета; скелет закачался, мерно постукивая костями. – Я знаю о тебе все. У меня есть информант, сообщающий о каждом твоем шаге. Черный Зверь.
– Кто он такой, этот Черный Зверь? – закричал я в еще большем, чем прежде, отчаянии.
– Третий вопрос. – Ворон сунул клюв в глазницу черепа, выудил оттуда какую-то мерзость, проглотил. – Я ответил уже на два твои вопроса, теперь моя очередь. Первый: я утверждаю, что Миранда черная. Как это может быть?
Грегорьян заставил меня истратить попусту все три попытки, я злился, но скорее на себя, чем на него. Все было сделано честно. В поединке магов побеждает тот из противников, у кого больше выдержки, больше силы воли.
– На дюйм от поверхности и дальше, – сказал я, – в мировом шаре царит темнота, туда не доходит звездный свет. В черные эти глубины проникает лишь влияние Просперо, Ариэля и Калибана. Простейшая из мистерий макрокосма, отражающаяся и в микрокосме. – Все это были азбучные истины, понятные любому ребенку; отвечая, я приходил в себя, вновь обретал самообладание. – Мозг, укрытый черепной коробкой, также пребывает в темноте. И лишь магическое влияние посвященного способно проникнуть в эту бездну.
Ворон взъерошил перья, приоткрыл клюв, проглотил трупный хрящик. Черный язык, видели бы вы этот черный язык!
– Что такое, – спросил он,– черные созвездия?
– Это формы, образованные беззвездными промежутками, разделяющими яркие созвездия. Непосвященный их не видит, даже не верит, что они существуют. Тот, кому показаны черные созвездия, запомнит их навеки. Ровно так же существуют мистерии, доступные каждому, – хотя мало кто о них знает!
Слушая мой ответ, Ворон ковырял клювом в зубах мертвеца, не до конца еще обглоданного стервятниками.
– Я угостил бы тебя червячком, – сказал он, – но тут на двоих не хватит. Последний вопрос: кто такой Черный Зверь?
– Как это так? – возмутился я. – Я задавал тебе этот самый вопрос и не получил ответа. Твой Черный Зверь – чистая выдумка!
В тот же момент Ворон вскинул голову и громко, торжествующе каркнул. Его маленькие круглые глазки сверкали злобной, ослепительной чернотой. Он расставил большой и указательный пальцы левой руки и сказал: “У тебя вот такой длины, в стоячем состоянии. Твоя любовница была одно время связана с Комитетом свободной информации, только деньги ее мамаши и помогли замять эту скандальную историю. Ты думаешь, что она тебе изменяет, – потому что она никогда не попрекает тебя твоими собственными изменами. Ты долго мочился в постель – и стал учеником знахарки, которая сумела тебя вылечить. Черный Зверь знает всю твою подноготную. Черный Зверь очень к тебе близок. Ты доверяешь Черному Зверю – и зря. Ведь Черный Зверь – не твой друг, а мой”.
И он ушел. Я кричал ему вслед, что поединок не окончен, что мы не определили победителя. Но он не оборачивался и быстро исчез из виду. В гостиницу нашу он не пришел. Я сказал родителям, что его куда-то там вызвали.
Доктор Орфелин вздохнул, немного помолчал и продолжил:
– Грегорьян исчез из моей жизни. Возможно, его перевели в другой модуль. Но остался вопрос – вопрос, так и не получивший ответа. Кто такой Черный Зверь? Какой ложный друг выдает Грегорьяну все мои тайны? Однажды я проснулся, в собственной своей комнате, и увидел пришпиленный к стене рисунок. Изображение летящего ворона. Я растолкал свою любовницу и спросил, что это такое. “Рисунок,– зевнула она. – Нарисованная птица”. – “Да, но что он означает, этот самый рисунок?” – “Как это „что означает"? – удивилась она. – Это просто картинка, раньше ты не обращал на нее внимания, а сегодня вдруг начал кричать”.
Она тронула меня за плечо. Я грубо оттолкнул ее руку. “Вчера, – сказал я, – тут не было никакой картинки”. Из ее широких, недоумевающих глаз брызнули слезы. “Так это ты – Черный зверь? – закричал я. – Ты?”
Я не мог прочитать на ее лице ничего, ровно ничего. Сложная поверхность, геометрию которой я изучал столько часов, глазами и пальцами, губами и языком, превратилась в непроницаемую маску.
Какая ложь скрывается за этой маской? Я ставил ей всевозможные ловушки. Я задавал самые неожиданные вопросы. Я обвинял ее в диких, невозможных вещах.
Она меня покинула.
А Черный Зверь – не покинул. Меня исключили из Лапуты за участие в поединке. Возвратившись домой, я обнаружил посередине обеденного стола чучело ворона. Огромная, гнусно ухмыляющаяся тварь с широко раскинутыми крыльями. Поставить такую мерзость там, где люди едят, – для этого нужно совсем свихнуться. “Что это значит?” спросил я. Мать решила, что я шучу. “Кто его сюда поставил, чья это работа?” – не отставал я. Мать бормотала какие-то объяснения, но я уже не слушал. “Не понимаю, – орал я, – почему вы надо мной издеваетесь?” Я опрокинул стол.