Мы метнулись в очередной поход. И снова все тщетно. Человечество, или те осколки, что от него остались, прокляты до конца своих дней, которых впереди не так уж и много. Я не верю в счастливый конец. Слишком много жестокости и боли.
Хрш-ш-ш…
В отличие от остальных выживших, у нас, как нам казалось, было огромное преимущество в виде подлодки. Но и тут мы ошибались. Это всего лишь очередной осколок. Маленький уголек, который со временем потухнет, как и все остальные.
Кому я все это говорю… Но сил уже не осталось.
На Фарерах мы обнаружили колонию выживших, что в очередной раз доказало: мы не одиноки. Но что с того. Всего лишь горстка людей, цепляющихся за жизнь кто как умеет, пусть и в секторе, лишенном радиации.
Что теперь делать? Не знаю. На днях состоится суд над Линь Имом из-за его диверсии в Хранилище. А дальше…
Дальше нам нужно торопиться домой. Без энергоресурсов лодки наш дом в Пионерске недолго протянет. Нас и так уже очень долго нет. Но как возвращаться, зная, что все усилия оказались напрасны? Как смотреть в глаза родным и близким?
Да и ждут ли нас? Должно быть, давно похоронили. Но хочется думать, что нет. А даже если и так, их не в чем упрекнуть. Этот сожженный дотла муравейник диктует свои правила. И если бы я могла вернуться назад, я бы сказала той самой себе несколько месяцев назад: «Не иди на лодку! Останься дома!» Я не стала бы убийцей, хоть и нашла свою любовь. Выучила чужой язык. Встретила новых друзей.
Дом. Даже в этом аду есть место, куда хочется вернуться в надежде, что тебя все-таки ждут. Хоть там у меня никого нет, кроме деда. Пускай. Мы должны помочь остальным. И мы сделаем это, я знаю.
Верю.
Хоть мы все и прокляты. Но это наш путь. И мы пройдем его до конца.
Должны пройти. Пока еще есть силы.
И остатки веры…
Валерия Степанова. Одна из уцелевших членов команды атомохода «Иван Грозный».
Атлантический океан. Фарерские острова.
…з-звиу-у…
…-ое декабря. Две тысячи …идцать … ретьего… года…
…ш-ш-ш…
Конец св. зи…
ХРРР-Р… ЩЕЛК!
…ит «Москва».
…ш-ш-ш…
…целели! Повторяю, говорит «Москва»! Как слышите меня, координаты 44°36′ северной широты, 33°31′ восточной долготы… Мы в Севастополе… терпим… б… ие…
…ыжившие…
…Повторяю, говорит «Москва»! Флагман черноморского флота России, противолодочный крейсер «Москва», как слышите? Терпим бедствие. Есть выжившие. Сигнал на репите, прием!
…ш-ш-ш…
…Мы здесь…
Есть кто-нибудь жи…
Часть первая
Ветер перемен
Путь праведника труден, ибо препятствуют ему себялюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя милосердия и доброты ведет слабых за собой сквозь долину тьмы. Ибо именно он и есть тот, кто воистину печется о ближнем своем и возвращает детей заблудших. И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаешь ты, что имя мое Господь, когда мщение мое падет на тебя.
Глава 1
Сын императора
Все собрались в тронном зале «Черного дракона». Потолок терялся в абсолютном сумраке, чернильным покрывалом расстилавшемся над головами собравшихся. На полу, подставках, подвешенных на цепи кадилах, – всюду были расставлены затейливые светильники и лампадки, бросавшие косые тени на развешанные по стенам картины и тканые полотна ручной работы, изображавшие животных и всевозможные местности, в которых когда-то довелось побывать гигантскому кораблю.
Представители Фарерских островов в лице вызванных старейшин под предводительством верховного правителя Ульриха Семиброка во все глаза разглядывали всевозможные вазы на витиеватых подставках, мудреные гобелены и еще множество старинных предметов подернутой временем роскоши, завещанных давно ушедшими предками, прятавшихся от света по темным углам.