Но ответил Зорову не Эйфио, а де Виньон:
- У меня есть предчувствие, что именно вам предстоит найти ответы на многие вопросы, Александр. И на этот тоже. - Лицо де Виньона приобрело угрюмое выражение. - Я прошу продолжить, Эйнард.
- Стрела условно обозначает временную ось Минковского, значками "минус" и "плюс" отмечены полюса Разрушения и Созидания информационного поля. Так вот, на своем пути из прошлого в будущее цивилизация может либо свалиться на одну из спиралей, либо пройти между полюсами по пути, который Мак-Киллан назвал "Путь Равновесия". Сваливание на левую спираль ведет к преобладанию сил Разрушения, нарастанию полиэнтропийных процессов и в конечном счете к гибели цивилизации. Соскальзывание вправо ведет к застою и медленному угасанию разума. В обоих случаях происходит коллапс и уничтожение ноосферы. И лишь третий вариант развития - движение по Пути Равновесия - может поднять цивилизацию до уровня, когда она готова вместе с другими, также прошедшими свой Путь Равновесия цивилизациями, образовать Мировой Разум. Все три пути развития той или иной цивилизации "впечатаны" в тонкую и сверхтонкую структуру информационного поля, соединяя, как я уже говорил, казалось бы, несоединимое: свободу выбора, случайность и предопределенность.
- Скажи, Эйнард, а что происходит при вмешательстве одной цивилизации в судьбу другой? Особенно если первая является цивилизацией высшего порядка? - спросил де Виньон.
Эйфио, казалось, был готов к этому вопросу; он кивнул и сказал:
- При любом взаимодействии любых цивилизаций, независимо от их уровня, происходит дополнительное расщепление линий информационного поля, что приводит к появлению новых возможностей для обеих цивилизаций...
- Как все это может выглядеть применительно к человечеству? - этим вопросом де Виньон, очевидно, направлял разговор в русло проблем самых важных и актуальных.
- Между точной количественной теорией и ее качественным, к тому же весьма поверхностным, обзором - громадная разница. Тот, кто мог, быть может, дать ответ на этот вопрос, погиб много лет назад. Нам остается дожидаться нового гения, способного воссоздать теорию Мак-Киллана.
- Или нового Августа Кауфмана, - в полголоса пробормотал Зоров.
- Прекрасно? - Де Виньон стремительно повернулся к Зорову.
- Именно это ожидал я услышать от вас. Поскольку новым Кауфманом, по всей видимости, должны стать вы!
В воцарившейся тишине Зоров несколько раз кивнул головой. Говорить он не мог.
- Видите ли, Александр, - мягко продолжил де Виньон, - если принять идею Мак-Киллана о взаимодействии человеческого мозга с информационным полем, то логично предположить существование людей, способных считывать "впечатанную" в поле информацию. В разные времена их называли оракулами, ясновидцами, прорицателями, пифиями, ведунами. Так, Эйнард?
- Совершенно верно. Более того, этим взаимодействием можно объяснить практически все паранормальные явления, такие как телепатия, телекинез, левитация и другие.
- Эти явления допускают определенную классификацию, мэтр, я не ошибаюсь? - у Зорова наконец прорезался голос.
- Не ошибаетесь. - Эйфио благожелательно кивнул. - В первую очередь по энергетическому принципу. Любые явления, связанные с высвобождением энергии, легко объяснить, если учесть связь между информационным полем, и нулевыми колебаниями вакуума, о которой я говорил. Информационная первооснова есть одновременно и первооснова энергетическая. Отсюда все и проистекает... Что касается механизмов включения этих явлений, то в их основе, я убежден, лежит явление резонанса, как универсального ключа к высвобождению очень больших энергий при приложении ничтожно малых. Другой тип явлений, которые принято называть трансцендентальными, легко объясняется наличием обратной связи между ноосферой и человеческим мозгом. Спиритизм, легенды о загробной жизни и переселении душ... А все очень просто: энергетический слепок с создания человека - то, что тысячелетиями называли душой, - навечно остается запечатленным во всепроникающем и неуничтожимом поле информации.
- Красиво! - искренне произнес Зоров. - В самом деле практически все становится объяснимым. Но как вы узнали, что я - кандидат в Кауфманы, так сказать?
- Вас отследили по ряду критериев, - сказал Чалмерс. - И компьютер выдал максимальную вероятность. Тем более сам Кауфман предсказал год вашего рождения.
- Я хотела бы сделать одно замечание, - вступила в разговор Ольга Уинсток-Добровольская. - Я, например, совершенно согласна с Кауфманом, что некие, силы высшего порядка пытались удержать нашу цивилизацию на Пути Равновесия. Однако события XXI века едва не отбросили ее на гибельные витки левой спирали. "Едва" - это если бы не проект "Ковчег". Теперь мы, Звездная Ветвь человечества, идем по Пути Равновесия... во всяком случае, пытаемся это делать. И как раз тогда, когда все плохое, казалось, уже позади, мы вновь ощутили внимание неких могущественных сил...
- И в этот период на арену должны выйти вы, Александр, - произнес де Виньон. - Теперь вы понимаете, как много от вас будет зависеть. Возможно, даже все.
Зоров взглянул на де Виньона. Тот болезненно хмурил брови, а в глазах сквозь мятущиеся тени тревог и сомнений пробивалось неукротимое пламя надежды.
- Я сделаю все, что в моих силах, экселенц, - твердо сказал Зоров. - И что бы ни готовила мне судьба, я всегда останусь человеком.
Молчание тяжким сомнением повисло в воздухе. На Зорова никто не смотрел. Зоров ощутил холодную злость.
- Вы не верите мне? - Голос звенящим клинком вспорол тишину.
- Верим, - сказал де Виньон и встал.
- Нам просто ничего другого не остается, - тихо произнесла Ольга Уинсток-Добровольская. Она тоже поднялась и, гордо откинув голову, посмотрела в глаза Зорову долгим взглядом своих невероятных фиалковых очей.
- Вы уж постарайтесь, Саша, - неуверенно произнес Шароши. - Извините меня, но я инженер, технарь... и от всего этого у меня голова идет кругом... Хотя и понимаю, насколько все это серьезно. И вот еще что, Саша, - он вдруг оживился, - если вам понадобится техническая помощь - ну, сотворить какую-нибудь необычную штучку-дрючку, - обращайтесь непосредственно ко мне. Идет?
- Договорились. - Зоров улыбнулся. - Спасибо!
Добродушие Шароши растопило лед в душе, как теплый солнечный луч снежинку.
- Удачи вам, Александр! - Лоусон протянул Зорову тонкую руку с длинными пальцами гениального хирурга и музыканта-виртуоза. - Очень велик был соблазн попросить вас подвергнуться глубокому ментаскопированию. Как ученому мне трудно было устоять, и вы, наверное, поймете меня: Но как член Круга Шести я голосовал против. Я верю вам и верю в вас.