- Ты даже не представляешь, как я благодарен тебе за эти слова... как они тронули меня. А вести себя тебе надо будет самым что ни на есть обычным и естественным образом: отдыхать, веселиться, купаться в море, загорать... что там еще? Когда я смогу - буду рядом. Запомни главное - никаких самостоятельных действий, никакой шерлокхолмсовщины! Это моя работа, я готов к ней и буду ее делать. Вот так. Пообещай мне это.
- Обещаю, - твердо сказала Джоанна. - Но и ты пообещай мне кое-что. Если вдруг случится так, что я смогу оказаться тебе полезной, не отнимай у меня этой возможности.
Зоров подумал. Затем кивнул:
- Хорошо. Но решение об этом буду принимать только я.
- Согласна. И чтоб больше не возвращаться к этой теме, задам вопрос: как я должна поступить, если вдруг в твое отсутствие, когда дать совет ты не сможешь, я совершенно случайно натолкнусь на нечто, что может иметь отношение к твоему заданию?
- Запомнить, дождаться меня и рассказать. Все просто. Да, еще одно. Возможно, кто-то станет тебя расспрашивать обо мне, о том, как ты попала на Планету Карнавалов... Ты можешь рассказать, как мы познакомились, как ты загорелась идеей полететь на Планету Карнавалов вместе с понравившимся тебе инспектором главного энергетического управления, - а именно такова моя официальная "легенда", как уговорила свою подругу уступить тебе билет-путевку... Ни в коем случае не упоминай Маргарет Рэдгрейв, постарайся обойти вопрос, где ты взяла деньги. Вообще постарайся избегать "скользких" тем. Одна из главных предпосылок успеха моей миссии - полная секретность.
- Это я понимаю. Интересно, у твоего начальства есть хоть какие-нибудь здравые идеи об исчезнувших людях - где они, чем занимаются? И что вообще происходит на милом комфортабельном курорте?
- Если б знать, - сказал Зоров, - если б знать...
Глава 4
Космолайнеры типа "Летящей звезды" были предназначены для глубокого космоса и не приспособлены для посадок на атмосферные планеты. Поэтому, подойдя к Планете Карнавалов, лайнер лег на орбиту, а пассажиры заняли места в похожих на легендарные летающие тарелки гравитационных модулях. Когда все было готово, модульный отсек лайнера раскрылся подобно фантастическому вееру, образовав многолучевую звезду из причальных мачт, и золотистые капли модулей заскользили по лучам, скатились с них и устремились к заслонившему небо голубому туманному диску планеты. Когда вереница модулей пронзила атмосферу и они плавно опустились на специальную площадку, пассажиры сквозь распахнувшиеся люки веселыми толпами хлынули наружу; Зорову показалось, что в потоке людей промелькнуло знакомое мужское лицо, но он не смог вспомнить, при каких обстоятельствах он встречал этого человека. Это мало добавило Зорову хорошего настроения, поскольку его тренированная память крайне редко давала подобные сбои. Но тут в легкие ворвался пьянящий тысячами забытых ароматов воздух, глаза непроизвольно прищурились от яркого солнечного света, и он замер. Третья встреча с Планетой Карнавалов по силе эмоционального воздействия нисколько не уступала первым двум. В высоком ярко-синем небе парили жемчужные облака. С трех сторон посадочную площадку окаймляли тропические заросли, буйству красок которых могли позавидовать земные художники всех времен и народов. Оттуда доносился неумолчный птичий гомон. С четвертой стороны площадка метрах в пятидесяти обрывалась скалистыми уступами к океану. Белая лента песка, плавно изгибаясь, очерчивала границы тихой лагуны с прозрачной изумрудной водой.
Там, где воды лагуны сливались с открытым океаном, вода постепенно голубела, наливаясь темной лазурью к далекому горизонту, как бы вбирая в себя сочную синь небес. Разноцветные яхты скользили по водной глади лагуны, с внешней стороны песчаной косы океанскую волну ловили верткие серфы. Сияющий золотым перламутром диск Джанга висел почти в зените, рождая вокруг себя едва заметное зыбкое мерцание, словно невидимые глазу светоносные частички кружились возле своего светила-повелителя в призрачном танце. Был полдень, и пройдет еще немало часов, пока безудержный разгул дневных красок сменит мягкое колдовство медлительного вечера.
- Боже, как же здесь красиво! - прошептала Джоанна, сжимая руку Зорову. - И все настоящее...
Он ничего не ответил, зная, что такое увидеть это в первый раз, только коснулся губами ее волос. А глаза Джоанны были устремлены вдаль, и купались в лучезарной перспективе, и тонули в ней, а губы ее неслышно шевелились, будто молилась она одному ей ведомому богу. Остальные гости Планеты Карнавалов испытывали, очевидно, сходные чувства, поскольку ни один возглас, ни один посторонний шум не нарушили волшебного очарования. И лишь когда истомленные ненастоящим люди испили первую чашу настоящего до дна - так изнемогающий от жары и желания пить человек, добравшись до колодца, утоляет первую и главную жажду, - послышался негромкий, но странным образом подчиняющий себе голос:
- Дорогие гости. Планета Карнавалов приветствует вас!
Возле неширокого прохода в джунглях их ожидал высокий и стройный мужчина в блестящем белом одеянии.
- Идемте, прошу вас! После утомительного перелета вам всем необходимо отдохнуть.
Зоров непроизвольно напрягся. Что-то здесь было не так, что-то неуловимо изменилось... Холодная звенящая волна прокатилась по телу, родившись где-то под сердцем и родив совершенно новое, ни с чем не сравнимое ощущение. Он будто обрел второе зрение, и ослепительные краски другого мира обесцветили реальность, и своим новым, вторым зрением он увидел то, что могло бы быть. Он что-то негромко говорит встречающему их человеку, привлекая внимание, тот удивленно смотрит на него, пронзительная сила льется из его глаз прямо в душу Зорова, но другая, гораздо более мощная сила... СИЛА... дремлющая в Зорове до поры и уже однажды пробудившаяся на миг, легко встречает чужое вторжение... лишь доли секунды длится незримый поединок... и Зоров без труда одерживает верх. Но тут же понимает, что победа в этом эпизоде означает провал миссии. Он дезавуирован, и уже не в состоянии нанести упреждающий удар. НЕТ!!! Громадным усилием воли Зоров стер видение, замкнув второе зрение в тайный колодец сознания, превратил себя в обыкновенного человека, слился с толпой и послушно побрел вместе со всеми за человеком в белом. Никто ничего не заметил, даже Джоанна. В том, что же ЭТО было такое, он постарается разобраться как-нибудь на досуге... если он, досуг, у него здесь будет. А все же: что изменилось на планете-курорте? Ведь что-то изменилось, он чувствовал это, улавливая неясные флюиды этого изменения, но облечь смутные образы в привычную систему знаков, понятий и определений он пока не мог. Проход в джунглях напоминал арочный туннель; зеленоватый бутылочный сумрак окутал идущих, свет с трудом пробивался сквозь живую крышу. А ведь еще несколько лет назад здесь была широкая аллея, и молодая поросль по ее сторонам едва достигала трехметрового роста. Мелочь? Возможно. Но что-то ведь рождало ощущение подспудного давления на черепушку, ощущение противное и липкое, от которого надо непременно избавиться, потому что оно мешает и отвлекает похуже занозы в заднице... Он открыл слух, и в уши ворвалась веселая какофония несущихся из зарослей звуков; он улыбнулся и непринужденно взял Джоанну под руку. И она, совсем того не ведая, очень своевременно подыграла ему: