— Я — Маррир, а ты, верно, Элирен?
Плотные тучи все более становились свинцовыми. Если бы сейчас была не зима, наверняка могла бы разразиться прекрасная гроза. Снег, превратившийся из мелкой крупы в пушистые комки, постепенно гасил окна в прозрачной крыше, затягивая их таинственной занавесью. Когда слой его слишком тяжелел, он просто съезжал по покатым поверхностям, на какое-то время освобожденное окно вновь оживало, потом всё повторялось. Клочки полу-света мягко перемещались по поверхности пруда, придавая тишине завершенность.
Темнело.
«Ты — блик. Я — тьма. Это танец, Элирен».
«Вообще-то я не подходящий партнер тебе, эйльфлёр…»
«Кто слышит голос зимы, тот слышит музыку теней».
Медленный танец в сгущающихся сумерках… он просто взял меня за руки, и повел по песку, мысленно отсчитывая ритм: «»раз, два… раз, два…
Шаг друг к другу, шаг назад. Шаг в серый квадрат, шаг в квадрат плотной ночи. Поплыли столбы рассеянного мутного вечера, поплыл притихший пруд. Переплетаясь, смазываются границы даже теней. Даже оттенков. Даже тишины.
Мир закружился вокруг нас, вокруг обрывков тьмы, вокруг светлых пятен под ногами, чистых окон и незрячих глаз…
— Ты желаешь остаться, или покинешь пруд?
— Мне пора уходить. — Скрывшая реальность темнота усилила мистичность. Окна сверху окончательно погасли, скупо отливая серым, не пропуская и луч света. Где-то рядом эльф, но я не слышу его движений, отпустив руки, не чувствую присутствия.
— Если позволишь, хотел бы проводить тебя наверх.
Вложив пальцы в точно протянутую руку, неторопливо иду за ним.
Должны бы появиться двери и терраса, но вдруг появляются винтовые ступени, по стенам изредка — факелы, эльф, проходя мимо, зажигает их. Для меня. Промежутки темноты между кругами света длинные, Маррир не отпускает моей руки. Не оставляет, проводя вверх по лестнице, через несколько переходов в узкий коридор, вновь вверх по лестнице. Подойдя к глухой стене на верхней площадке просто легко прикасается к ней пальцами, и мы оказываемся в знакомом коридорчике с полукруглой аркой. Именно здесь эльф отступает от меня.
Когда-нибудь я научусь никак не относиться к всеобщей осведомленности о месте проживания женщины, приведенной принцем Эллорном. Его привычки сложились давно, и как видно, не изменялись.
— Твое общество доставило мне истинное удовольствие. Надеюсь, я был не слишком назойлив?
— Ну что ты, Маррир. На какое-то время ты провел меня в сказку. Доброй ночи, эйльфлёр.
— Доброй ночи, Элирен. Завтрашняя ночь будет лунной, тучи разойдутся, ветер утихнет. Доброй ночи.
На террасе кто-то присутствовал, прислушавшись к негромкому напеву, поняла: Дейлин. Сразу прошла к бассейну, присела на бортик, рассеяно слушая доносящуюся песню. Сумбур теней в голове не проходил, околдовывая, обещая открыть некую истину, что может сделать счастливой…
Ночью мне снится Маррир, он стоит в полнейшей темноте над непрозрачной водой крытого пруда, слушая умирающую вьюгу.
Утром, выглянув на террасу, постояла над стертым венком, удивляясь сговорчивости эльфа. Ведь, что ни говори, а я могла и ошибаться.
Не зная, куда себя деть, просто отправилась бродить по Дворцу. В одном из переходов едва не столкнулась с беловолосым эльфом. Отскочив от неожиданности, рассматривая его, поняла: то, что вначале приняла за особый оттенок волос, было сединой. Слегка улыбнувшись мне, он поклонился, извиняясь, прошел мимо. Черные глаза очень напомнили кого-то, долго вспоминала — кого, так и не смогла.
Потом уже сообразила: одежда эльфа была зеленого цвета.
Перед тем.
Утро еще раздумывает, надо ли ему просыпаться столь рано, а в угловой мастерской слегка позвякивает молоточек. Мастер не зажигает света, не раскрывает ставней. Он не видит ночь.
Ближе к полудню приходит принц Бринон, останавливается у входа, привыкая к полумраку. Маррир, оторвавшись от работы, зажигает светильники, отходит к окну, поскольку оно не открыто, получается — отступает в тень.
— Доброго утра, отец.
— Сейчас середина дня. Ты позволишь оторвать тебя от дел?..
— Я всегда рад тебе, отец.
Принц пристально рассматривает не склепанные половинки ножен под короткий меч. Посредине ножен причудливый узор: даже не притрагиваясь к ним, и не шевелясь, кажется, что по спирали сам по себе движется блик света, обвивая ножны лентой.
— Меча еще нет, им я займусь позже. — Поясняет мастер, оставаясь у темного окна.
— Ты поймал свет. Что это значит?
— Внутреннее, неосознанное стремление вперед. Я нашел в ней интересную мелодию… Мне не удалось?..
— Не знаю. Я не увидел в ней ничего особенного.
Некоторое время в мастерской висит тишина, потом Маррир говорит спокойно:
— Не о чем беспокоиться, отец, ты знаешь. Но если это приказ…
Бринон еще долго смотрит на ножны, потом просто стоит, задумавшись. Уходя, произносит:
— Не приказ. Предостережение.
Ночь, лунная и тихая. За день ветер унялся. Тучи разошлись.
Спускаясь вниз, встречаю внимательные взгляды. Обычно женщины не совершали прогулок ночами?
Он у пруда, сидит на скамеечке, легко перебирая пальцами ленивые струи. Понаблюдав, как рассеянный свет красит одним цветом и серебряный обруч, и седые струйки в черных волосах, и металлические застежки одежды, здороваюсь:
— Доброй ночи, Маррир. Она действительно лунная.
— А-а!.. Тебя тоже зовет тишина?
Иногда. Наверное, слишком редко.
— Мне уйти?
— Я слушаю шелест лунных лучей, Элирен. Его можно слушать вдвоем.
На его приглашающий жест присаживаюсь на низкий бортик. Каждый раз, когда красивое лицо поворачивается в мою сторону, приходит уверенность — Маррир видит меня. Хоть и знаю, что этого не может быть никак. Понимаю, чьи глаза вспомнила, столкнувшись с седым принцем нынче днем: у Маррира они такие же черные, с тем же непонятным выражением. Только совсем неподвижные. Неживые.
Эльф на ощупь находит мою руку, и уводит на платформу над прудом. Совершенно не испытывая страха, полностью подчиняясь слышимой лишь нам музыке, между небом и прудом, мы танцуем на ней до рассвета.
Вернувшись перед восходом в комнаты наверху, отмечаю тихое умиротворение в душе, созвучное тишине рождающегося утра.
— Сегодня ты совсем не форме, Элирен. Плохо спалось ночью? Конечно, танцы в лунном свете весьма расслабляющий отдых, но не до утра же…
Сегодня не успеваю даже сгруппироваться, падая.
Раз… Каменный пол. Его меч над лицом.
Раз… Каменный пол. Клинок ложится на воротник.
— Знаешь, иногда я задаю себе вопрос: а нужен ли противник людям?
Раз, два…
— То есть, противник — вообще как данность? Ведь ты, к примеру, просто сама зарежешься мечом, только мешать не надо.
Раз, два, три, четыре. Не дождешься.
И так на протяжении многих (как мне кажется), часов.
Возвращаясь, чтобы переодеться в сухую рубашку — Эллорн поставил меня в известность об очередном «»семейном собрании«», на этот раз — в собственном Дворце, сталкиваюсь с темной тенью на лестничной площадке.
— Доброго дня, Элирен. Завтра полнолуние. Для тех, кто умеет слушать, будут петь реки… Если желаешь, присоединяйся, завтра многие придут на поляны за фруктовым парком — там мы собираемся в тихое полнолуние.
Чувствую легкую тянущую боль под левой лопаткой, понимая, что дело не в недавних падениях. Да, мне тоже очень хочется быть с вами. Только тогда я вновь не высплюсь, и Эллорн… В общем, не в этот раз.
Маррир, согласно кивнув, ушел.
Однажды… Да, видимо, именно так и случаются все значительные события в нашей жизни: со слова «»однажды«».
Однажды за Эллорном прислали из Мраморного дворца. Мы были вдвоем, и поэтому я оказалась там, где оказалась: вежливость не позволила ему оставить меня, а моя скромность еще не развилась настолько, что бы добровольно отказаться от посещения главного на настоящее время Дворца эйльфлёр — королевского.