Я знала, что Эманеля нет сейчас во Дворцах, Эллорн сам сказал об этом, поэтому излишнее стеснение не отшибло возможности наблюдать. Мраморное чудо было не настолько высоким, как Розовый Дворец Эллорна, и много более просторным, без лужайки у главного входа. Лес подступал к самым ступеням, нежно обнимая искрящиеся всеми цветами башенки.
Мне очень хотелось остановиться, но шагавший впереди эльф поманил в невысокую дверцу, повел узкой лестницей вниз. Я насторожилась. Еще никогда не спускалась я в подвалы Дворцов, хоть и догадывалась об их существовании. Пройдя широкими дверями, мы вошли в зал, в котором не было ничего, кроме каменных скамей. Сидевшие и стоявшие тесной группкой эльфы обернулись, заговорили негромко. А меня почему-то пробил озноб. Незаметно осматриваясь, поняла, что это место, в отличие от всех остальных мест в Зачаровне, мне не нравится. Эллорн жестом подозвал поближе, но я села подальше и с краю. Среди собравшихся только двое, не считая меня, не носили одежды зеленого цвета. Мне не нужны были секреты Королевского Дома, я уже почти жалела, что напросилась.
Но волей-неволей, а услышала достаточно, чтобы понять: речь идет о гноме, что задержан на границе Зачаровня, и был доставлен, ввиду необычности ситуации, для рассмотрения дела Королем Эманелем. Король находился в отлучке, дело не терпело отлагательства, потому собрался Королевский Дом. Час от часу не легче! И зачем я вообще сюда притащилась?!
Гномов не захватывали живыми. Отчасти из невозможности победить гнома, пока он жив, отчасти из гордости самих гномов, не желавших сдаваться на милость врагов, отчасти из-за того, что эти самые враги — эйльфлер — если чем и были известны, уж никак не милосердием к побежденным.
Гном оказался довольно высок и очень молод. Явно выше меня, и лет ста-ста пятидесяти. Для горного племени возраст юности. Его руки не были связаны, и в этом я заподозрила отнюдь не снисходительность. Эйльфлер молча смотрели, как он подходит, не меняя поз, эльфийки — не снимая настороженно-брезгливых масок. Он остановился напротив, без вызова посмотрел на мужчин, учтиво поклонился дамам, задел взглядом мою скамью, сказал звучно:
— Приветствую Королевский Дом эйльфлёр, и благодарю за время, что уделили мне. Я — Баннед, из Племени на Северном Отроге Трабба.
— Не приветствую тебя, поскольку не приглашал. — Раздельно произнес принц Бринон, эльф с необычными, седыми волосами. Познакомившись с ним несколько раньше, тогда же отметила холодок, что пробегал по спине всякий раз, даже когда он просто бывал рядом. Гном понимающе кивнул:
— И я не желал нарушать покой ваших домов.
— Зачем же ты нарушил границу, Баннед из Племени Северного Отрога?
— Я принес вести, принц Бринон.
Эллорн, неподвижно стоявший, вдруг обернулся и посмотрел в мою сторону. Очень отстраненным взглядом. Правильно, и я не в восторге присутствовать там, где мне быть вовсе ни к чему.
— Что за вести? — Тихим голосом спросила белокурая эльфийка с серыми глазами. Баннед слегка дернул щекой. — Мы предполагаем, что они не добрые, гном. Говори же, зачем пришел.
Гном полез за пазуху. Ни одного лишнего движения, но эльфы сразу насторожились. Небольшой сверток, в тряпице линялого бирюзового цвета, он аккуратно положил на ближайшую скамью, отступил, не глядя ни на кого. Эллорн, быстрый, как всегда, тут же оказался рядом, откинул ткань и резко развернувшись, заглянул в глаза гному.
Я осторожно выглянула из своего угла: в тряпице лежали пряжки, какими пристегиваются ножны кинжалов или ножей к поясному ремню. Довольно много.
— Ты насмехаешься? — Спросил Эллорн настолько спокойно, что стало страшно даже мне. — Ты пришел похвалиться?
— Нет. — Не меняя тона, ответил Баннед, более не отворачиваясь. — Я не намеревался оскорблять память погибших храбрецов, пусть и не дружественных мне. Я просто принес их памятки, как положено обычаем. Мы столкнулись на самой кромке Безымянных Полян, на Северном склоне. Место это называют своим и эйльфлёр и гномы, а я слишком молод, чтобы судить по справедливости, кому оно принадлежит на самом деле. Но мне с товарищами было поручено охранять Поляны - и мы охраняем их. Ваши соплеменники похоронены должным образом, мы насыпали курган на опушке, не отделяя погибших от родного их сердцу леса. Рядом не было Охотников, а нас осталось не так много, чтобы ослаблять заставу, отправляя отряд за советом в Центральные поселения к Управляющим. И мы отправили двоих: один пошел вызвать подмогу, я отправился выполнять долг. Я его выполнил. Больше мне нечего сказать вам.
Подошли двое эльфов, и Баннед, всё поняв, развернулся. Его вывели в ту же дверь, из которой он вошел. Над эйльфлёр повисла душная тишина. Скорее всего, они общались в ментале, но я, по доброй воле, никогда не заглянула бы туда. Уже не столько из стеснения, сколько из некоей предвзятости. Если вслух я еще могла бы сказать не всё, что думаю — если бы успела себя остановить, — то с мыслями справлялась намного хуже. Они не признавали контроля, не покорялись разумной осторожности. Они подчинялись больше чувствам, а симпатии в тот момент почему-то были на стороне гнома Баннеда. Возможно, из шалой общности — мне поступок гнома внушил невольное уважение, я предполагала, что сама поступила бы также. Да меня и не приглашали к разговору, к счастью.
«Не выставляй напоказ свою ограниченность, — Посоветовал Эллорн свысока. — Не пытайся казаться неразумнее, чем ты есть».
«Нельзя убивать за благородные поступки. Пусть и неразумные».
«Благородные?.. Впрочем, человеческая логика меня часто ставит в тупик. Присущая смертным врожденная глупость еще могла бы извинить невольную бесцеремонность, но не откровенную наглость».
«Эллорн! Не вынуждай меня грубить. Ты хочешь казнить сразу двух инородцев?»
Волна, что хлестнула из серой вечности, смела бы с пути и стену. Я не отвела глаз. Если сейчас он ударит меня, все равно не отвернусь. Потому что даже из вежливости не соглашусь с несправедливостью.
«Ты не несешь ответственности за свои поступки, и потому так уверена. Тебя охраняет обычай гостеприимства». — Беспощадно не спустил Эллорн, и кровь, рванувшаяся мне в голову, застучала в висках.
«Как видно, не все обычаи соблюдаются столь тщательно. Как вы их делите, по принципу: удобно - неудобно? Или: желаю - не желаю? — Теряя контроль, резко ответила в ментале, получилось явно громче необходимого, эльфы начали оборачиваться. С очень опасным вниманием. Хватаясь за остатки благоразумия, предупредила: — Не провоцируй меня».
«Не провоцируй — на что? Что такого ты можешь сделать, если боишься свое недовольство просто высказать вслух?!»
— Думаю, здесь никого не интересует мое мнение. — Севшим от напряжения голосом ответила, вставая. — Позвольте мне удалиться, господа. Я и так не должна была здесь присутствовать.
Они смотрели мне вслед настолько откровенно, что это возымело обратный эффект: вместо того, чтобы уничтожить зарвавшуюся букашку, их презрение расправило мне крылья. Я сделала то, что не сделала бы, наверное, в здравом уме, при всем моем обычном безрассудстве. Уходя, обронила:
— Как просто - унизить неравного…
И тут же, в полушаге, меня развернули крепкие руки, поставили перед ними почти на то же место, где до этого стоял гном.
Эльф с каштановыми вьющимися волосами, принц Сейлин, сказал дружелюбно:
— Ни в коей мере не думал я оскорблять гостью. По праву самого старшего здесь, заверяю тебя в этом же от имени всех остальных присутствующих. — Я слегка кивнула, принимая его извинения, понимая, что все лишь начинается. — И я прошу твоего совета, женщина Элирен, прошу искренне. Нам, возможно, действительно всё видится не так, как смертным. Помоги нам понять друг друга.
Меня не обманул ни тон, ни форма. Они жаждали мщения, они желали потехи. Я просто подвернулась под руку. И теперь, чем бы все ни закончилось для гнома, для меня все закончится, наверное, еще хуже, если такое возможно. Что ж, господа, вы сильнее. Вы решаете, кто станет следующей мишенью.
— Все не так трагично, Элирен. — С непередаваемой издевкой успокоил Эллорн, отстраняясь, отходя в сторону, оставляя меня совершенно одну в центре. — Мы просто хотели бы знать, на что могут рассчитывать друзья-смертные. Скажешь нам?..