— Нет. — Глубоко вдохнув, я рванула цепочку с шеи. — Не скажу. Покажу. Ты узнаешь это, Эллорн?.. — Он кивнул, оглядываясь на других, подтверждая. — Это покровительство, что ты подарил мне. Твое позволение находиться в Зачаровне. И покидать его. Я отдаю его гному Баннеду, пусть он уходит беспрепятственно.
Когда я клала подарок Эллорна рядом с линялой тряпицей, у меня так дрожали руки, что кулон едва не упал на пол, пришлось прихлопнуть его ладонью.
Эльфы молчали, словно ждали продолжения. А у меня к горлу поднимались слезы, слезы, которые можно было истолковать по-разному. Я не собиралась давать им возможность толковать их хоть как-то.
— Вот теперь я точно ухожу. — Заключила, перешагивая через ближайшую скамью. Не из желания покрасоваться. От торопливости, — я очень спешила успеть.
Разревелась уже за пределами Мраморного Дворца, и слышали меня лишь высоченные деревья, слушали, и сочувственно кивали.
В своей комнате смахнула вещи в сумку, и села ждать. Знала, что ко мне придут, теперь, передарив гарантию неприкосновенности, я сама оказывалась в двусмысленном положении. И не стараясь представить, чем закончатся две минуты триумфа, просто ждала продолжения. Поступив как должно, я сделала, что могла. Теперь их очередь поступить в соответствии с собственным обычаем. Устав от напряжения и постоянного чувства опасности, поняла, что больше не испытываю страха.
— Твое бесстрашие воспоют в легендах. — Подтвердил женский голос. Эльфийка с серыми глазами села в кресло рядом, жестом останавливая мое движение подняться. — Ты позволишь потревожить твое одиночество, Элирен?
— Сочту за честь. — Я старалась припомнить ее имя, это не удавалось.
— Мое имя — Эрриль, я дочь принца Эллорна. Я хотела бы побеседовать с тобой. — Она явно уловила мои колебания, обезоруживающе произнесла: — Я очень хотела бы больше узнать о тебе, женщина, заставившая моего отца поступать неразумно.
Я не смогла отказать такой честности. Улыбнулась в ответ, выражая согласие.
— Ты, верно, заметила, что не все эйльфлёр испытывают радость от общения с краткоживущими. — Предположила она, покачивая в тонких пальцах настоящую, живую камышинку. — И не только среди младших Детей. Нам вы не интересны, не прими откровенность за преднамеренное оскорбление.
— О, нет! — Успокоила эльфийку, ничуть не лукавя.
— Кто к чему привык, Элирен. Нас устраивает порядок вещей, что установился уже давно в наших домах. Мы ничего не хотим от вас, кроме одного — не нарушайте наших раздумий. Это справедливо?
Я вновь согласилась.
— А отец - он другой. — С плохо скрытым восхищением признала Эрриль, сминая тонкий мягкий стебель. Я старалась не смотреть на руки, выдающие слишком много. — Он никогда не отступает от нового, он не устает от перемен. Возможно, это потому, что он очень долго общался с вами, смертные. Я думаю, дело именно в этом. Его ненасытность новых впечатлений поистине удивительна, я не знаю никого из Старших, кто еще был бы столь же открыт всему окружающему… Я не утомляю тебя?
Я просто промолчала. Она не ждала ответа, она пришла говорить с собой.
— Я не такова. — Прохладно констатировала она. — И многие не таковы. Творить, созидать — таково наше призвание, это всегда радует нас, эйльфлёр. Нам не очень нравится борьба… Мы, став Старшими в собственной семье, несем ответственность за наших детей — ходим в патрули, дежурим на границе, чутко охраняя свой мир. Отдаем долг. Но и только. А отец… он находит удовольствие в борьбе. В сопротивлении угрозе. В собственном превосходстве над слабыми ничтожествами, глупыми, бесполезными…
Меня слегка передернуло, эльфийка не заметила.
— Когда он сказал, что нашел Иринон, никто не отнесся к этому серьезно. Лесные найденыши не бывают Вестниками Высших. Но тебя действительно для чего-то отправили в этот мир, тебя, ему не принадлежащую. Скажи, это ты уверена, что ты — Иринон?
— Точно знаю, что я — не она. Сожалею, принцесса Эрриль, что разочаровала тебя.
— О, нет! То, что ты сама считаешь, всего лишь твое мнение. Оно не бесспорно. Хотя бы потому, что не дано понять полную истину и Бессмертным, не говоря о краткоживущих.
— Ты спросила… — Пожала я плечами.
Она не ответила. Ну конечно, ты спросила не для ответа, принцесса. И как я я отвечу. Надеюсь, ты¢сразу не поняла? Ты спросила, чтобы услышать как довольна?..
— Не совсем, ибо многое мне по-прежнему не понятно. — Признала эльфийка, поднимаясь. Я встала следом. — Но многое и проясняется.
— Скажи мне, — Попросила я, и она остановилась в знакомом полу-движении. Кровное родство наличествовало явно. — Скажи, каков ваш приговор гному Баннеду?
— Его отпустили. — Ответила Эрриль равнодушно. — Ему передали твой подарок. Один раз ему повезло, не думаю, что повезет еще раз…
Что ж, а я довольна результатом, пусть хоть для гнома все закончится хорошо. Ожидая, когда же, наконец, свершится то, ради чего она и пришла сюда, удивлялась промедлению, совершенно не свойственному эйльфлёр.
— Элирен. — Раздумывая, начала она. Я не помогала, просто ждала. — Скажи, если бы я просила тебя обещать мне… нечто… сделать для меня, ты бы согласилась? Нечто очень значимое, о чем мне необходимо просить тебя, как бы ни было это трудно лично мне…
Я ждала.
— Эта услуга не доставит тебе хлопот. — Сказала Эрриль почти шепотом. — Она не будет обременительной…
— Не надо так, — Попросила я. — Не надо так раскланиваться, принцесса. Я обещаю, что сделаю, о чем ты просишь — и закончим на этом. Тебе мучительно упрашивать меня, мне не доставляет радости видеть тебя… зависимой. Что ты хочешь?
— Я прошу тебя не покидать нас, хоть и вижу, что ты уже собралась. Останься в Зачаровне еще на пару недель. — Крепнущим голосом произнесла она. — Можешь быть моей гостьей, если не желаешь оставаться гостьей отца. Только не уходи до его отъезда.
Значит, Эллорн уезжает? Ах, да, беседка, и голос принцессы Лирриль… Прошло два месяца. Он обещал вернуться на Тронг-Нльи. Странно, что я забыла.
— Я останусь. — Просто согласилась я. Наверное, уже не хватало слов под конец такого длинного дня. Она улыбнулась, уходя. Почти торжествующе.
Итак, больше никто не придет. Они все же оставили последнее слово за собой, снисходительно позволив мне совершить глупость, и не наказали за это. Ну и ладно. Главное — результат, как сказала принцесса Лирриль…
Перед тем.
Их трое, эйльфлёр в зеленом, последние оставшиеся в подвале.
— Совершенно невозможно, но, похоже, все именно так. — Соглашается эльфийка.
Молчание.
— Не самое разумное решение. — Возражает седой эльф. — Напротив, притягивает недоступное. Завоеванное же становится неинтересным.
Все с сомнением молчат, эльфийка поднимает взгляд, в котором возникает надежда.
— Он не послушает. — Слегка пожимает плечами третий эльф, с вьющимися каштановыми волосами. — Да и к чему тревога? Не бери в голову, Эрриль, ты видела слишком много, чтобы беспокоиться из-за пустяка. Все закончится, как всегда. Это всего лишь очередной эпизод, хоть и весьма забавный.
— Надо, чтобы она осталась. — Задумчиво напоминает Бринон. Сейлин вновь пожимает плечами. Эрриль слегка морщится, но кивает.
Можно было сказать, что между нами ничего не изменилось. Можно было заметить, что изменилось всё. Если раньше я предполагала в его отношении ко мне крайнюю степень требовательности, то сейчас понимала, насколько терпимым был Эллорн до того. И чем больше он становился тираном, тем меньше я сопротивлялась. Безумная надежда на возможность заслужить его симпатию старанием не имела под собой никаких обоснований — только мое неразумное желание уйти от осознания невозможности хорошего финала. Я бежала в послушание, как в последнее средство. Подсознательно ожидая взрыва. Внутренне сжатая.