«Я не считаю возможным принуждать тебя!».
«Оставь! А для чего еще ты пришла?»
— Хорошо. Я помню, чем заканчивается легенда о первой Иринон. Истинной Иринон. Ты тоже помнишь, не так ли? И, если ты Иринон, ты и сама понимаешь, когда приходит пора… прощаться.
— Что от меня требуется? — Спросила прямо. — Утопиться? Сбежать? Разорвать отношения с Эллорном? Ибо, да будет тебе известно, я не в силах уходить За Край когда мне приспичит. Я отказалась от такой возможности, Высшие больше не зовут меня. Для вас Дорога открыта, для меня же нет выхода, этот мир — мой до последних минут. И что теперь делать?!
— Сейчас я не знаю, что делать дальше. Но если узнаю, скажу сразу. Ты позволишь? — Так же прямо ответила она, неосознанно переходя на шепот.
— Я настаиваю. — Поправила, вновь ощущая закручивание вокруг некоего «»нечто«», имеющего разные названия в разных языках, ни одно из которых все равно не несло в себе полного объяснения. — Как только узнаешь, обязательно скажи мне, принцесса.
— Ты изменилась, Элирен. — Замечает она. Я прислушиваюсь к тому, что она тщательно прячет за небрежностью, понимая, что заблуждаюсь в догадках: скрываемым чувством уважение быть никак не может. — Или я до сих пор совсем не знала тебя, человек?.. Жаль, что это уже ничего не меняет.
Эрриль давно ушла, дождь понемногу кончился. Разошлись даже тучи, высвобождая едва тронутое закатом небо, распрямляя золотые лучи, натягивая их тугими тетивами.
Утомленная чрезмерной наполненностью последних часов, больно исцарапав душу об острые грани тревоги, просидела до заката на крыльце, вслушиваясь в звуки и голоса, долетавшие в парк из Розового Дворца. Когда знобкие звезды нахально запоглядывали сквозь отмытые ветви, перебралась в беседку, понимая, что не обрету покой, пока не вернутся те двое, что ушли из Дворцов минувшим днем.
Гадая, какие причины могли задержать эльфов, с замиранием отгоняла мысли о возможности возвращения лишь одного. Да, я знала, насколько не прощающим бывает принц. И так же знала, насколько Эллорн может быть великодушным.
Я даже не догадывалась, что один из эльфов давно вернулся во Дворцы, и теперь в спешке собирался их покинуть. Я не знала, что второй уже не вернется сюда, ни сегодня, ни завтра. Обычно чуткие внутренние струны устали под напором непрерывного стаккато уснувшего дня, подвели, не предупредив о приближающемся шторме много страшней недавно окончившегося, готовом разразиться над нашими головами.
Минувшим днем. За час до грозы.
Пробежав напрямую, как раз выскочил к конюшням. Один из Младших, уловив ментальный приказ, уже выводил коня, принц кивнул ему, благодаря, не седлая вскочил верхом, посылая слегка испуганное громом животное прямо на ограду. Гроза приближалась не быстро, но верно. Эллорн стремился опередить ее, игнорируя удобные обходные дороги.
Не то, что бы последние полчаса как-то поколебали обычно не знающего сомнений принца, но ему очень хотелось увидеть одобрение в ее глазах. То, что он увидел в них, оказалось несколько неожиданным.
Лес расступился, когда молнии расцвечивали уже край горизонта. Спрыгнув на опушке, поспешил к гранитным завалам, вглядываясь в нагромождение камней. Не пытаясь перекричать шум вокруг, потянулся в ментал, позвал требовательно: «»Геллен! — и тот появился вверху, в самой высокой точке над водопадом. Вышел из-за столба, светлым пятном выделяясь на фоне потемневшего неба.
«Спустись».
Сам неторопливо пошел навстречу ему, стремительно перепрыгивающему по камням, чувствуя, что тоже слегка взволнован, и посмеиваясь за то над собой. Взволнованным может быть тот, кто не знает будущего. Кто томится ожиданием, кто не верит в окончательность решения. Но я-то как раз и знаю, зачем здесь присутствую. Почему же я волнуюсь?
— Я виноват, Старший. — Геллен остановился шагах в десяти, упрямо не опуская глаз. — Приказывай.
Ментал неприятно вибрировал, из подсознания настойчиво вырывалась мысль: «»Я ничего не боюсь!
О, безусловно. Эллорн слегка пожал плечами, попросил мягко: «»подойди«», и, когда тот, старательно не отводя взгляда, приблизился: «протяни руку».
Геллен уловил позвякивание металла, принц понял это по его округлившимся глазам, и про себя похвалил выдержку мальчика, — ни мускул не дернулся, когда сталь прошлась по раскрытой ладони, оставляя за собой алеющую дорожку. Эллорн сам сжал ему пальцы, заставляя соединить края раны. В молчании оба постояли, один разглядывая тяжелые капли, падающие под ноги, второй - полосу по кромке лезвия. Не смогу - понял отчетливо, коротко размахнувшись, выбрасывая оружие в водопад, - не смогу забыть, как его кровь осталась на моем клинке.
— Она тебя простила, я - нет, и взял кровь за кровь. — Не стараясь говорить громко, открылся мысленно, затягивая Геллена в собственный разум, показывая то, чему было бы трудно подыскать слова. — Долг уплачен, говорить с совестью не о чем. Возвращайся домой.
«Я забираю твою вину, но оставляю тебе память. — Стараясь быть строгим до конца, предупредил хмуро. — Не как судью. Как советчика».
Громыхнуло прямо над головами, росчерки молний порвали мрак, расцветили невесомую пыль над водопадом.
«Принц Эллорн! Принц Эллорн!» — настойчиво звал ментал, зов, наполненный тревогой, тут же вычеркнул из восприятия слабую попытку мальчика мысленно что-то сказать. Зацепившись за призыв, Эллорн потянулся к источнику, рванулся к лесу, быстрый настолько, что когда сам Геллен следом оказался на полянке, разговор с примчавшимися пограничниками был окончен, принц собирался уезжать.
Одно слово дрожало в воздухе, грубое и опасное: война.
ВОЙНА.
«Ты с патрулем возвращаешься во Дворцы, — Упреждая вопрос, твердо сказал Эллорн. — Я - на границу».
— Прими мой кинжал! — Предложил Геллен, а в глазах — страх перед возможным отказом. — Он не предаст твоего доверия. Прославленным ножнам не годится быть пустыми!..
Эллорн не вернулся. Под утро в беседку заглянул Геллен, потоптался на пороге, чувствуя, что я не сплю.
— Входи, эльф. — Пригласила, с трудом вылезая из плетеного кресла, опустошенная тревожным ночным бдением. — Попрощаться пришел?..
— Нет. Сказать: «до встречи».
Крепкое вино кружило голову, обостряло восприятие. Гнало прочь слезливую меланхолию.
— Что случилось, Геллен?
Эльф молчал, не поднимая глаз.
Как хочешь, можешь не отвечать. Я не стану взламывать защиту твоих мыслей, эйльфлёр, не бойся. Мне ты ничем не обязан, тем более, - откровенностью.
«У меня несколько иное понимание ситуации. — Странно знакомо возразил тот, покусывая губы. — Думается, теперь я опять у тебя в долгу».
— Мы друзья, как мне казалось. Или я ошибаюсь?
— Если ты по-прежнему считаешь меня другом.
— Не крути, эльф, иначе я в тебя чем-нибудь кину. Тяжелым. Что происходит?!
— Принц Эллорн, думается, рассчитывал, что именно от меня ты и услышишь… — Раздумчиво сказал Геллен, борясь с какими-то своими, глубинными сомнениями. — Он знает тебя лучше, он вообще всегда все лучше знает. А я вот сомневаюсь, Элирен, потому что тоже немного знаю тебя. Какая глупая ситуация!
Я промолчала. Решать тебе, эльф. Можешь мило попрощаться и уйти, но я все равно все узнаю, и, если уж ты действительно настолько озабочен сохранением моего покоя, лучше бы мне услышать вести от тебя.
— Лучше бы тех вестей нам вообще не слышать! — Отозвался он встревожено, открывая взгляд и мысли.
Вот оно как.
— Они развязали войну… Попытались пройти первым натиском от западной границы до восточной — естественно, напрасно, победоносного шествия не вышло. Король Эманель приказал Защитникам из рода принца Эллорна стягиваться к западу, на их место встанут воины из других родов. Нельзя ослаблять слишком заставы, мало ли чего еще эти смертные сотворить попытаются!.. Принц Эллорн уехал сразу, вчера, я ухожу сегодня вечером — должны вот-вот подойти те из моей семьи, что оказались в Зачаровне… — Откуда-то из-за порога восприятия вплывал чистый голос, я не вникала. Я слушала другой, гулко отдающийся в почти пустой пещере, с непривычной хрипотцой. Прорвавшийся сквозь все Грани. Велевший однажды: «Возвращайся, слышишь?!»