Как правило, управление такими поездами проходило без вмешательства человека, всем управлял искусственный интеллект. Служащие тоннеля вмешивались в процесс только в трех случаях: для проведения ремонтных работ, технического обслуживания, и ликвидации последствий аварий, которые происходили не чаще чем раз в сто-двести лет. Всё остальное управление происходило в автоматическом режиме, без участия людей, но… под наблюдением диспетчера.
В этом поезде Гунта интересовали только тягачи. Можно ли их использовать для путешествия по подземному тоннелю? Если да, то тогда они существенно сократят дорогу до секретной базы с корветом. Если нет, тогда надо решать всем сообща: выбираться наружу или идти дальше по бесконечно длинным тоннелям вглубь территорий, расположенных за Хребтом.
С виду тягач выглядел целым, без каких-либо внешних повреждений. Гунт взобрался по короткой лесенке к блоку управления и достал свой командирский жетон. Приложив его к темному безжизненному экрану, замер в ожидании.
Ничего… никакого отклика.
Неужели такой мощный источник питания разрядился за такой срок? Не может этого быть! Во-первых: искусственный интеллект должен был заблокировать подачу энергии, и она должна была в полном объеме сохраниться в накопителе, и срок давности в этом случае не имеет абсолютно никакого значения. Есть еще и во-вторых, и в-третьих, но с этим уже точно будет разбираться профессор, а не он. Гунт чувствовал, что в этих тягачах еще теплится жизнь, но полностью разобраться в этом ему не давало образование, слишком специфичным оно было у командира спецназа «Шторм».
Спрыгнув с тягача, он уверенно направился в сторону диспетчерской; необходимо рассказать об увиденном профессору и всем остальным.
Поднявшись в диспетчерскую, Гунт застал пришедшего в себя Солрса, с аппетитом уплетающего какое-то вкусно пахнущее варево, которым его кормила с ложки Ника. Обе руки здоровяка всё еще были залиты затвердевшей лечебной пеной, поэтому поесть самостоятельно он пока никак не мог.
Увидев вошедшего Гунта, он потупил взгляд и увернулся от очередной ложки, поднесенной к его рту.
— Не могу понять, командир, как всё так произошло… — оправдываясь начал он, — я убил двоих без особого труда, а этот… он налетел как демон и снёс меня, словно я ребенок какой! Я даже ни разу не смог его ударить толком…
— Верю, — успокоил его Гунт, — я и сам еле с ним справился, и если бы не мой доспех…
— Ты убил его⁉ — здоровяк попытался привстать с места. — Убил?
Гунт осторожно положил руку ему на плечо.
— Он сорвался в пропасть, там было метров семь-восемь, а потом я сбросил на него здоровенный камень. Он не подавал признаков жизни…
Солрс замер и пристально посмотрел на командира.
— Надо было добить! — твердо произнес он. — Эти воины не погибают от падения с такой высоты, а что касается сброшенного на него камня… даже я могу войти в состояние Корфи и совсем не показать вида, даже если этот камень раздробит мне все кости. Потом да, будет жутко больно, но не в этот момент.
Здоровяк выжидательно уставился на Гунта и добавил:
— Пустить ему в голову стрелу из арбалета или для большей надежности прирезать ножом…
Командир изучающе посмотрел на Солрса, и понял, что тот совсем не шутит.
— Есть кое-что получше арбалета…
Его рука метнулась к нагрудной пластине, он сдвинул большим пальцем защелку и… ничего не произошло! Метательный диск не выскочил, как тому полагается, в ладонь владельцу, а лишь, жалобно вжикнув, показал свой краешек. Подцепив его пальцами, Гунт потянул диск из штатного крепления и тут же понял, почему тот подается ему с такой неохотой. Он треснул ровно посередине и был совсем не пригоден к применению.
Только сейчас командир обратил внимание на свой доспех. В горячке боя, да и после было как-то не до этого. Опустив подбородок, он посмотрел на свои грудные пластины и тихо застонал. Взрыв той гранаты зацепил и его, правда, в отличие от Дорна, ему крупно повезло: осколок попал как раз в то место, где находился метательный диск, и он, по всей видимости, смягчил удар.