Он был очень недоволен и крайне зол исходом сегодняшнего боя.
Штурмовики, напавшие на их корабль, были рубаками не из последних, и броня здоровяка, которая с легкостью выдерживала заряд из любого стрелкового оружия, была глубоко рассечена в нескольких местах. Кольчуга, поддетая под доспех спасла от ран, оставив на теле ужасные кровоподтеки, но из-за того, что появились рассечения, искусственный интеллект начал серьезно сбоить, вызывая помехи и затрудняя движения. Правда профессор успокоил, сказал, что починит…
А если нет⁈
Он с яростью посмотрел на пленных штурмовиков, и те под его взглядом втянули головы в плечи. Без доспеха они, может, и не узнали его, но вот копье запомнили точно.
Марк на всё это не обращал внимания.
Профессор недавно осмотрел его рану и сообщил, что у следопыта треснуло ребро. Пара неприятных инъекций: одна в бок, другая — в шею, и Кирт отпустил его, сказав напоследок, чтобы тот в ближайшие сутки не делал резких движений.
Теперь Марк сидел под мачтой возле сундука, выделенного ему капитаном, и вел строгий подсчет монет, записывая данные на листке бумаги.
Со стороны матросов росла гора оружия и амуниции, а в сундучке следопыта весело позвякивали кошельки со звонкими монетами.
Мэйрон вместе с Гунтом находился на капитанском мостике, но каждый был занят своим делом. Если капитан стоял у штурвала и зорко смотрел вперед, то Гунт, наоборот, посматривал назад, где в двадцати метрах от их кормы шло буксируемое ими вражеское судно.
Выяснили его название — «Мисог».
Мэйрон сообщил, что ему знаком этот корабль и, как оказалось, не совсем чистый на руку капитан.
Солрс проткнул его копьем, и поделом ему!
Но Мэйрон и предположить не мог, что этот Верид принадлежал к какому-то там ордену. Они как-то раз даже выпивали вместе, и с ним, надо признаться, было совсем нескучно.
На вражеском корабле сейчас находился Дорн и с ним пятерка матросов. Одни там занимались тем же, чем и Эол с Кейвом на «Хилоте», а другие управляли трофейным судном.
На чужом корабле им удалось установить косой парус на носу и поднять один большой на мачте, и это позволило оторваться от назойливых и упрямых галер почти сразу. Примерно уже час их не было видно на горизонте, и это не могло не радовать капитана.
Всё-таки орденский корабль в трофеях — это орденский корабль, и терять такое богатство было бы преступно и обидно.
— Еще час идем на всех парусах, — сообщил Мэйрон Гунту, — и затем начинаем грабеж. Я думаю, галеры уже безнадежно отстали и повернули назад. Если нет, то надо успеть снять с «Мисога» всё самое ценное и пустить ко дну.
Капитан с сожалением скривился и почесал подбородок.
— Продать этот корабль не выйдет, наживем себе только врагов кучу, и всё.
Через час, как он и обещал, на «Хилоте» убрали паруса и то же самое сделали и на «Мисоге».
Снова на палубу «Хилота» полетели крюки, и оба судна надежно притянули тросами друг к другу.
Капитана за штурвалом сменил матрос, раненный в голову, но твёрдо стоявший на ногах.
Сам Мэйрон спустился вниз, собрав вокруг себя остатки команды. После короткого инструктажа все, кроме капитана, хлынули на палубу вражеского корабля, а с нее, наоборот, на палубу «Хилота» спрыгнул Дорн. С собой он тащил небольшой, но, по всей видимости, увесистый сундучок, обитый железными полосами.
Предав его Марку, он поднялся к Гунту на капитанский мостик.
— Помимо тех двух сундуков с монетами, что нашли на том корабле почти сразу, матросы и я собрали еще кое-что, и я уже отдал это Марку.
Боец кивнул на следопыта, сидевшего под мачтой, и немного расстроенно продолжил:
— Жаль только, что зарядов к моему «Кретте» остался всего один.
Дорн достал из набедренной кобуры оружие и показал командиру.
Гунт кивнул и, положив руку ему на плечо, сказал с отеческой улыбкой:
— Этот мир, куда мы с тобой попали, очень странный… ты не находишь?
Молодой боец кивнул и поправил за спиной штурмовую винтовку.
— И мне почему-то кажется, что мы обязательно найдем за Большим Хребтом и заряды для твоего «Кретте» и много чего другого. Не стоит по этому поводу особо переживать.
Через какое-то время на мостик поднялся капитан и, улыбаясь, бросил на стол два плотно набитых, приятно звякнувших кошелька.
— Твои люди, Гунт, не очень хорошо обыскивали этих…
Капитан кивнул в сторону связанных по рукам и ногам штурмовиков.
— Ребята посовещались… одним словом… они благодарны тебе и Кирту за то, что вы вмешались и не дали раненым уйти к богам. Они решили так: все деньги, что найдут у штурмовиков на обоих кораблях после вас, отдать вам. Я считаю, это справедливо и… я горд за своих ребят, — голос его дрогнул, и он отвернулся.