Свои имена не назвали, значит, законы гостеприимства соблюдать они не намерены, чужаков здесь не жалуют, и чтобы получить воду, придется хорошенько поунижаться, а затем всё равно заплатить, и нет ни малейших гарантий, что проснешься завтра утром. Значит, надо заходить с другой стороны и продемонстрировать этим сепари кое-что, что для них станет более понятным.
«Сейчас я укажу острием своего копья на пальму. Снесите ей верхушку одним выстрелом, а когда я направлю копье в лицо главарю — перебейте ствол», — передал он Гунту по внутренней связи.
— Меня послали к вам, — спокойно продолжил Солрс, — только лишь потому, что я неплохо знаю ваши законы и порядки. Первый раз встречаю таких скромных сепари, что даже имени своего выговорить не могут.
Тот, что стоял в троице по правую руку от главаря, дернулся и всем телом подался вперед. Его рука метнулась к рукояти тонкого длинного меча, что висел у него на боку.
— Не стоит! — осадил его Солрс, сделав шаг назад и выставив руку. — То, что ты хочешь сделать, может сильно не понравиться мне…
Пика мгновенно оказалась в его руке, и он резко направил ее острие в сторону ближайшей пальмы. Почти сразу же разлапистую верхушку разнесло в щепки.
Все трое сначала опешили от неожиданности, а затем одновременно повыхватывали клинки, но острие копья Солрса, уже смотрело в лицо главарю.
— Еще одно движение, — спокойно проговорил он, — и от вас, и от тех, кто за вашими спинами, останутся только разорванные куски мяса.
В этот момент ствол у той же самой пальмы разнесло в мелкие щепки.
— Вот видите… моим друзьям ваши дерганья уже тоже перестают нравиться.
Тот, что стоял слева от своего вождя, в предостерегающем жесте поднял руку, давая какой-то сигнал стрелкам с арбалетами.
— Мне ваши стрелы не причинят вреда, — по-своему истолковал его жест Солрс, — но если хоть одна из них прилетит в нашу сторону, вы все умрете, не сходя с этого места.
Тот, что поднял руку, сжал кулак и медленно опустил ее.
За темными очками глаз главаря не было видно, но Солрс догадывался: тот сейчас смотрит на него полным ненависти и злобы, испепеляющим взглядом.
— Что ты хочешь? — дрожащим от гнева голосом спросил он.
Солрс как бы нехотя убрал копье от лица главаря и направил острие вниз.
— Нам вдвоем в этом оазисе не ужиться. Поэтому я хочу, чтобы ты, пока мои друзья идут сюда, убрался с этого места куда подальше. Завтра или послезавтра мы уйдем, и тогда ты можешь вернуться.
Больше не о чем было говорить.
Все трое молча развернулись и быстрым шагом отправились к себе в лагерь, крича на ходу команды, чтобы остальные быстро сворачивали лагерь.
— Идите к оазису. Они уходят, — передал Солрс по внутренней связи.
Почти сразу же из-за дальнего бархана показался отряд из восьми человек, толкающих перед собою груженные какими-то ящиками гравитационные носилки.
Гунт и все остальные только подходили к одиноко стоявшему Солрсу, а сепари уже свернули лагерь и, подгоняемые старшими, покинули оазис.
Последним уходил тот, кто вел со здоровяком переговоры.
Он становился на границе песка и, не отрываясь, смотрел на то, как небольшая группка людей идет к месту их недавней стоянки.
Скрипнув зубами, вожак резко развернулся и пошел догонять свой караван.
— Хорошо, что обошлось без лишней крови, — сказал Гунт, подходя к Солрсу. — Не нападут? Как думаешь?
Здоровяк пожал плечами, а шедший следом за Гунтом Марк ответил за него:
— Могут. Сепари жестокий народ. Все как один отважные воины, но злопамятные и жадные до наживы. Я как-то несколько лет назад попал к ним в плен и пробыл у них месяца три. Кое-как выкупился и каким-то чудом не лишился головы.
При этих словах следопыт коснулся груди, где под курткой находилась его драгоценная кольчуга.
— Воду из родников пока не пейте! — крикнул он всем на старом тарсонианском. — Прежде надо сделать анализ. Мало ли! У меня веры нет сепари.
В этом оазисе не было озера, но зато было с десяток мелких родничков, которые небольшими ручейками растекались по всей территории, напитывая влагой траву и деревья. Было пару искусственных заводей, где можно скинуть одежду и просто полежать в прохладной воде.
Профессор занялся анализом, все остальные — разбивкой лагеря и установкой палаток, а Гунт с Дорном пошли расставлять вокруг оазиса энергетические ловушки.
После нападения на воинов Храма одна пришла в полную негодность, и теперь их у братства осталось всего девять штук. Плотно расставить их не получится, так что, если кто попытается пройти, то при определенной доле везения у него это может и получиться. Но это лучше, чем совсем ничего.