— Кирт, — он чуть повысил голос, — тебе не приходило в голову, что соединить отдельные части доспехов различных классов в один без специального оборудования не так-то и просто?
Профессор приподнял голову и сонно посмотрел на Гунта.
— А я тебе говорил уже, — зевнув, ответил он, — в этом мире не всё так просто. Мои ежедневные беседы с Самолом убедили меня в этом, и то же самое я пытался втолковать и тебе. Но…
— Так, стоп!
Гунт поднял руку, и вся группа тут же остановилась.
Он обернулся и распорядился голосом, не терпящим возражений:
— Эол, Ника, Кора, Кирт, Марк, Кейв, либо срочно надевайте плащи ордена, либо полезайте в носилки и укройтесь ими так, чтобы не отсвечивать. С этого момента соблюдаем строгий режим маскировки и без плаща даже по нужде не ходить. Всем всё ясно⁈
Все, кроме Марка, без разговоров полезли в носилки к профессору. А следопыт вытащил из рюкзака командирский плащ, найденный им на вражеском корабле, натянул на голову капюшон и, застегнувшись на все пуговицы и пряжки, пошел впереди отряда, указывая путь.
Удобный плащ не стеснял движений и, помимо крепкой маскирующей ткани, имел под подкладкой мелкоячеистую сеть, выполненную из прочнейших нитей эбирита. Дополнительная защита от режущих и колющих ударов точно не помешает, а то в его дорогущей куртке и так уже две кое-как заделанных дыры.
Таких командирских плащей в отряде теперь три. Плащ Мирса при дележе достался Эолу, балахонистый плащ его заместителя Соледа присвоил себе профессор еще в самом начале путешествия. Он, кстати, и обнаружил, что командирские плащи имеют тончайшую эбиритовую сеть, а третий плащ взял себе Марк и очень быстро оценил это приобретение по достоинству.
По редкому лесу передвигались только бегом, стараясь уйти как можно подальше от обжитых мест.
Гунт и Дорн толкали носилки по бокам, а тыл отряду, как всегда, прикрывал Солрс, держа свое копье наготове.
Часа через четыре беспрерывного бега сделали первый привал.
Лесная тень давала относительную прохладу, но в застегнутом на все пуговицы плаще бежать было всё-таки немного жарковато.
Для отдыха Марк выбрал место на берегу небольшого, но бурного ручейка, протекающего под кроной огромного раскидистого дерева. Теперь в плащи облачились все, не имевшие доспехов, включая Кейва. Его летный комбинезон не имел функции маскировки, хотя и считался полноценной пилотской броней, в которой можно не один час провести в открытом космосе или под водой.
Быстро нагрели воды, используя кувшины, которые приобрели у торговца на рынке Баскана, заварили себе напиток из корня сиволу и по-скорому позавтракали заранее нарезанными кусочками мяса и лепешками.
Кувшины эти оказались незаменимой вещью в походе, и все сразу же оценили их по достоинству, почти позабыв о плите, на которой раньше грели воду.
Марк развернул карту и, водя по ней пальцем, недовольно хмурил лоб. Из-за того, что намного раньше сошли с дороги, до Тихого леса добираться теперь дольше и почти всё время по открытой каменистой местности. Судя по опасениям Гунта, у преследователей тоже могут быть такие же разведчики, и теперь надо быть предельно осторожными.
Свернув карту и положив ее в сумку, Марк обернулся и увидел, что все уже собраны и готовы продолжать путь.
— Через одиннадцать километров встанем на отдых и дальше пойдем только ночью. Перед нами будет двадцать километров относительно открытого участка местности, и я предлагаю преодолеть его по темноте.
Посмотрев в серьезные и сосредоточенные лица членов братства, Марк скомандовал:
— За мной!
Полет
Свет погас не только в огромном ангаре, но и внутри кабины тоже.
Фурс поспешно запустил руку в свою сумку и извлек из нее офицерский комплект, состоявший из глазных линз и ушных горошин.
Горошины вернул обратно в сумку, а линзы вставил себе в глаза. Проморгавшись, он таким способом активировал их, и темнота вокруг разом отступила.
Лейтенант посмотрел себе под ноги, и с удивлением обнаружил, что напольные плиты, медленно отдаляются от него, уходя постепенно вниз. С каждой секундой расстояние это увеличивалось, и вскоре он увидел такое, отчего внутри его всё похолодело и сжалось.
Затаив дыхание, он сцепил зубы и отказывался верить своим глазам. Под его ногами появились верхушки деревьев и медленно съезжающиеся створки крыши ангара.
Фурс глубоко задышал, стараясь унять бешеное сердцебиение. Он поднялся в небо… он в небе! Он над деревьями… он… Лейтенант трижды осенил себя святым треугольником и тихо зашептал охранную молитву.