Профессор, внимательно выслушав пояснения следопытов, заверил всех: Гунт, Солрс, Дорн и Кейв прошли бы, остальные точно нет. И не помогли бы никакие препараты. С правой стороны Хребта ситуация была ненамного лучше. Сильная радиация не давала прохода и там.
На несколько сотен километров до самого океана, тянулась зараженная территория, на которой выживали только какие-то ужасные монстры.
Гунт указал на правую оконечность Хребта и сказал глухо:
— Еще в мирное время там были обнаружены огромные залежи минерала под названием ритилий. Насколько вы все теперь знаете, вторжение гелианцев произошло именно из-за него, — будь он проклят!
Гунт мотнул головой и сжал кулак, затем, собравшись, продолжил:
— Видимо, гелианцы точно знали об этом и вели там его добычу открытым способом, не соблюдая никаких мер сохранения окружающей среды. Из-за этого там погибло всё живое. И судя по тому, что там творится сейчас, это еще не на одну тысячу лет.
Все подавленно молчали, переваривая услышанное.
— Где тропинка? — спросил Гунт, обращаясь к Марку.
Тот внимательно всмотрелся в свою карту и указал пальцем на точку.
— Вот здесь. Но там не так безопасно! Местное племя пачека…
— Если вдруг нам придется разделиться, то сбор там! — твёрдо перебил его глава братства и ткнул пальцем в карту. — Рекомендую всем занести координаты тропы на свои наладонники.
Затем он помолчал с минуту и увеличил изображение так, что стали видны основные коммуникации грузового тоннеля, проходящие под Хребтом.
— Я не думаю, что его могли весь обвалить с орбиты, — продолжил Гунт. — Вход да, а вот сам тоннель, это вряд ли. Он грузовой и был рассчитан на такие удары. Вот посмотрите! Этот тоннель был двухъярусный и нижний уровень точно не пострадал. Он тянется под Хребтом и уходит на несколько тысяч километров на юг. В таких тоннелях всегда делали множество выходов на поверхность и их на нашей карте хорошо видно. Нам надо попасть в тоннель и не может такого быть, чтобы все выходы были обрушены.
Присмотрелись, и действительно и с верхнего и нижнего уровня тянулись вертикальные и кое-где слегка наклонные шахты наверх. Их были сотни на протяжении всего подземного тоннеля.
Гунт окинул внимательным взглядом притихших членов Братства и схлопнул голографическую карту.
— Будем принимать решение на месте. Другого выхода всё равно нет. Рисковать вами я не имею права.
Воздушная разведка
Ночной облет болота ничего не дал. Пролетели над Тихим лесом — тоже ничего. Доложили об этом Краме, тот приказал искать еще. По его мнению, разыскиваемые направляются к Белой Кости и сейчас должны быть где-нибудь на болоте или в лесу.
Расширили зону поиска и до рассвета облетели ее несколько раз вдоль и поперек.
Пилот Варув рискнул и, нарушая все инструкции, снизился до трехсот метров зависая над каждой точкой по несколько минут, но это не дало ровным счетом никакого результата. Аппаратура, работающая в разных диапазонах, показывала, что внизу никого нет.
С рассветом пришлось подняться до полутора тысяч и вести наблюдение за местностью при помощи увеличительных приборов.
— Давай пройдем еще раз над границей болота и леса, — предложил Кивен, который сейчас был за старшего.
Пилот послушно переложил рули, и огромный воздушный корабль чутко отозвался на действия пилота.
Через час поисков Нифар, который неотрывно смотрел в свой прибор, воскликнул:
— Вон они! Клянусь кровью Хорта, это они!
— Доклад командиру! — тут же развернулся к нему Кивен, и соединил его напрямую с капитаном Краме.
— Девять человек на самой границе болота и леса, — голос Нифара зазвучал ровно, будто докладывал он о чём-то обыденном и малозначительном. — Четверо в полном доспехе, один в неполном. Замечено особое вооружение: штурмовые винтовки. С ними две девки и двое мужчин в одежде поисковиков. Груз перемещают на установке неизвестной конструкции… судя по всему, действующей на принципах Рогна.
Тут он осекся, и затем слегка нервозно сообщил:
— Нас заметили!.. Направляют оружие!
— Прыгай вверх на две пятьсот! — крикнул ему Кивен. — Там не достанут!
Пилот начал дергать за рычаги, пытаясь поднять воздушное судно повыше.
— Атакуют! — в голосе Нифара впервые прозвучала тревога и какая-то обреченность. — С нами Хорт!