Из хижины возле скалы один за другим стали выходить воины, которые отправились вместе с сыном вождя, а когда появились еще Гунт и Солрс, а за ними Дорн с Кейвом, то и все оставшиеся в лагере члены братства с облегчением выдохнули.
Снова вместе…
Гунт подошел к носилкам и тут же негромко распорядился:
— Кейв, иди в носилки. Готовьте энергетические ловушки и оружие. Будем прорываться. После того, что мы видели, в живых нас точно не оставят!
— Это правда! — кивнул Марк и показал глазами на вождя и его сына.
Последний что-то эмоционально рассказывал отцу, активно жестикулируя руками и то и дело указывая на пленников. По жестам можно было понять, что тот рассказывает ему про голографическую карту и лазерный резак, и еще о том, что чужаки в своих шлемах видят незаметные для обычного глаза смертоносные нити.
Внимательно выслушав сына, он что-то коротко ответил, и тот сразу же начал выкрикивать какие-то непонятные команды, собирая вокруг себя своих воинов.
Вождь остро глянул на пленников, напустил на хмурое скуластое лицо хищную улыбку и направился прямиком к ним. За вождем следом потянулись с десяток телохранителей, большинство из которых были вооружены небольшими арбалетами и луками.
— Пачека всегда держат свое слово. Снимайте свои доспехи, оставляйте нам обеих девок и поклажу с оружием, и мои воины проводят вас всех до Хребта кратчайшим путем, как я вам и обещал. А если научите нас пользоваться вашей картой из воздуха, режущим камни лучом и видеть смертельные нити, разрезающие человека пополам, то переправим вас всех через Хребет, как и договаривались.
Гунт не отвечал.
Вождь нетерпеливо притопнул ногой и злобно гаркнул:
— Решайтесь, у вас мало времени, и я не…
Его прервали громкие крики, доносившиеся от поста, который охранял лагерь со стороны долины.
В мареве от раскаленного песка в сторону стоянки пачека шел одинокий путник, наряженный в серый плащ ниже колен.
Все из братства сразу же узнали этот плащ…
Орден пожаловал!
А где же тогда Солнцеликие?..
Незнакомец шел уверенно, совершенно не опасаясь, угодить в хитрые ловушки, которые в огромном количестве были расставлены в этом направлении.
Вождь на какое-то время потерял интерес к пленникам и с удивлением уставился на идущего.
Тот остановился и помахал рукой, что-то прокричав. Расстояние до него метров двести, и о чём он кричит, не разобрать.
Незнакомец поднял руки и показал неприличный жест, который все аборигены поняли прекрасно.
В лагере поднялся страшный вой и несколько пачека не удержались и пустили стрелы. Две стрелы перелетели незнакомца и впились в песок за его спиной, а третья воткнулась в метрах пяти перед ним.
Он быстро накинул капюшон и снова показал обидный жест.
— Не тратьте на него стрелы! — гаркнул вождь. — Драк, бери своих воинов и притащи сюда этого шакуту*. Я хочу содрать с него шкуру… с живого!
Здоровенный воин подхватил копье и побежал к незнакомцу, петляя между ловушками, как тот же самый шакуту.
Вождь начал разворачиваться к пленникам, но тут все услышали быстро приближающийся сверху, полный ужаса и отчаяния крик, и затем стремительно мелькнувшее тело за спиной вождя. Звук от падения был такой, как будто на камни с большой высоты уронили мешок с костями. Следом за ним, сверху рухнуло еще одно тело, затем еще…
Весь лагерь разом пришел в движение, поднялась беготня и суета, повсюду были слышны грозные выкрики воинов, вопли женщин и с гулом рассекающие воздух ярко-красные сгустки огня, летящие с неба. В мгновение ока они прожигали насквозь метавшихся по лагерю пачека, не оставляя им даже малейшего шанса на спасение.
— Это Солнцеликие! — выкрикнул Гунт, и указал рукой в сторону дома у скалы. — Туда! Уничтожайте всех, кто встанет на нашем пути!
Марк с Эолом схватились за носилки и, пригнувшись, потащили их к дому. Впереди неслись Дорн с Гунтом, а Солрс прикрывал своим энергетическим щитом беглецов сзади. Все бегущие и те, кто находился в носилках, беспрерывно стреляли в набегавших на них пачека, не разбирая, воины это или женщины.
Добежав до дома, беглецы вместе с носилками ворвались внутрь и кое-как протиснулись в проделанный в задней стене комнаты проход. Носилки прошли впритирку, и оставили на боковинах неглубокие борозды от острых камней.
— Кора! — вдруг из носилок раздался полный мольбы и отчаяния крик Ники. — Кора… нет! Нет! Кора… Кора!
Все находящиеся в носилках развернулись на крик девушки и оцепенели от ужаса.
Сцепив зубы, Кора лежала на дне носилок, вся залитая кровью. Ее кожа побелела, как мел, она смотрела немигающим взглядом в пространство. На шее ужасная рана, почти отделившая голову от туловища. Болт или стрела пробили ее насквозь, разорвав мягкие ткани и горло.