Мадхури Саран подошла к одной из коробок, открыла крышку и достала аккуратно сложенную тунику.
— Сандалии в другой корзине, — сказала она, передавая мне одежду.
Отвернувшись к окну, позволила мне одеться.
— Отец вышел из дома раньше обычного. Он хочет обговорить с советником рода Карехи уменьшение срока твоего наказания.
— А вчера он это не сделал?
— Нет. Но вчера ты проявил себя как примерный сын. Он решил тебе помочь.
Я как попало завязал кожаный шнурок сандалии. Наверняка, он должен как-то хитро обвивать ногу, но я не понимал, как сделать это правильно.
— Итак, что вы хотели мне сказать?
Мадхури подошла ко мне и поправила складки моей туники, как обычная мать:
— Само собой, ты понимаешь, что должен принять имя моей семьи? Ты должен принадлежать роду Саран, когда Самиран вернётся в своё тело.
Я мотнул головой:
— А разве это не добровольное решение?
— Для тебя — нет! — голос Мадхури прозвенел, как удар саблей. — Ты будешь делать, что я скажу!
— Неа. Я сам решу, что выгоднее для меня. В любом теле.
— Ты должен принять имя моего рода, — повторила Мадхури.
— Похар Те-Танга — нормальный мужик. И с хорошими семейными связями, раз может скостить мне срок наказания. Самиран Те-Танга — тоже неплохо звучит. Хотя и цыганщиной отдаёт…
— Подлый захватчик!
Мадхури замахнулась, чтобы ударить меня по лицу, но я перехватил её руку.
Слабенькое тело подростка не выдержало напора сильной красавицы — выдернув руку Мадхури дважды хлестнула меня ладонями по щекам. Вместо третьего удара прилетел мощный вихрь, вырвавшийся из её ладоней.
Отлетев назад, я упал в груду корзин.
Меня завалило разноцветными сандалиями, туниками разных фасонов и ещё какой-то одеждой. Для мальчишки Самиран слишком любил наряды.
На этом акт домашнего насилия не закончился. Небольшой вихрь, закруживший одежду и сандалии, набросился на меня и придавил к полу.
Рядом с вихрем встала Мадхури. Её волосы и туника трепетали на ветру, затягиваемые в центр вихря. Обнажилось не только бедро — хитон задрался так, что стали видны обтягивающие трусики-шортики, очень похожие на те, что носили женщины нашего времени.
Опустив подол, Мадхури прошипела сквозь шум ветра:
— Если я не верну своего сына, то убью его тело!
С оглушительным хлопком вихрь распался. Туники, какие-то шёлковые платочки и шнурки попадали на землю, как крупное конфетти.
Мадхури Саран резко развернулась и вышла из комнаты.
Сразу же явилась замотанная в чёрное тряпьё служанка. Опустившись на колени, начала подбирать разбросанную одежду.
Нет, всё-таки мне нужно решить проблему с дверью.
Глава 7. Статуя деда и «Игра Света»
Летающий экипаж с приговорёнными на общественные работы должен прибыть во «время утра перед началом трудов».
Я уже стоял на крыше дома, предупреждённый Внутренним Голосом. Глядя на облака, я жалел, что не силён в вычислениях. Зная скорость вращения Земли, мог бы как-нибудь высчитать скорость полёта Дивии. Хотя… что это мне дало бы?
На плече у меня висела сумка из белой, приятной на ощупь кожи. В сумке лежал кувшинчик с водой и две шкатулки с непонятно чем внутри. Больше всего места занял свёрнутый в рулон плащ. Я так и не понял, как его цеплять к тунике, да и не стал разбираться. Мне бы с трусами для начала совладать.
Сумку подготовила и передала мне служанка. Когда я спросил у неё, где Мадхури, ответила:
— Старшая хозяйка уходить. Лечить-лечить. Бо-о-ольшой человек болеть. Старшая хозяйка возвращать его в жизнь.
Я поинтересовался у Внутреннего Голоса, из какой страны прибыла служанка, но тот ответил, что не может помочь вспомнить мне это.
Поправляя мягкую лямку сумки, я посмотрел на воздушный автобус, проклюнувшийся в облаках.
Утренняя стычка с мамочкой Самирана оставила во мне странное ощущение удовлетворённости. И вот почему:
Я не считал себя неудачником. Неудачником меня считали окружающие.
Даже моя девушка не проявляла энтузиазма, когда речь заходила о нашем будущем. Она была спортивной, энергичной и увлекалась парапланеризмом. Мой друг, познакомивший нас, удивлялся, почему мы с нею сошлись. «Чувак, она же клёвая, а ты какой-то… никакой».
Подозреваю, что ещё немного и девушка бросила бы меня ради одного из тех накаченных, татуированных и загорелых молодчиков, с которыми она общалась в парапланерском клубе. Эти молодчики ездили по всему миру, спрыгивали с разных горных вершин, усеивая фотографиями своего полёта страницы соцсетей.