– Как поживает ваш можжевельник, Чарльз? – поинтересовался я, окончательно утверждаясь за столом и делая первый глоток ароматного «Lagavulin», виски, которое мистер Армор держал в своём баре специально для нас с Чарльзом.
– Вы не поверите, Эндрю, – оживился мой собеседник, – но ему гораздо лучше! Хотя, если бы не ваш совет… Не знаю, что бы я и делал. Ну разве пришло бы мне в голову поливать можжевельник зелёным чаем?
Пожилой англичанин с истинно британским упрямством уже второй год пытался вырастить бонсай в стиле кэнгай – «каскад». Подобные растения по традиции символизируют дерево, одиноко растущее на крутой скале и противостоящее всем известным природным напастям, включая ураганы, обвалы и землетрясения. Стиль кэнгай считается знатоками одним из самых сложных, и неудивительно, что у моего приятеля одна проблема сменяла другую с частотой барабанной дроби. Миниатюрный можжевельник, специально доставленный в Англию из питомника, расположенного на острове Окусири, категорически не желал приживаться на британском валуне, выбранном Чарльзом, и каждый раз давал нам обильную пищу для разговора. В последнюю нашу встречу я посоветовал использовать в качестве подкормки слабую заварку зелёного чая, как это делал в своё время Ёсида Коцукэ. Слава Богам, мой совет оказался кстати.
– Теперь осталось решить проблему со мхом, а там всё пойдёт гораздо легче, – делился между тем своими планами Чарльз.
– Что значит – решить проблему со мхом? – не понял я.
– Мне сказали, что этот вид можжевельника в природе крайне редко соседствует с тем мхом, который я использовал для закрепления грунта, – пояснил Чарльз. – Поэтому я решил заменить этот мох на нужный вид, а он встречается исключительно в Японии, и только на северных островах.
– Я надеюсь, Чарльз, вы не собираетесь лично лететь в Японию ради редкого вида мха?
– К сожалению, мой друг, к сожалению. С огромным удовольствием съездил бы сам. Честно говоря, я предпочитаю добиваться результата, проделывая своими руками максимум работы, от самого начала и до победного конца.
– Что ж, мне остаётся лишь позавидовать вашему стилю, – совершенно искренне сказал я.
– А разве вы думаете иначе?
– Нет, наверное. Знаете, Чарльз, я согласен с вами, но ведь это так редко удаётся – сделать всё самому от начала и до победного конца.
– Возможно, возможно… Но подумайте сами, друг мой, – ведь это же и есть настоящий стиль. Всё остальное попросту неспортивно.
– «Не крикет», как говорят англичане? – усмехнулся я, крутя в руках тяжёлый стакан.
– Мне всегда казалось, что так говорят только в Оксфорде, – улыбнулся в ответ Чарльз. – Да, Эндрю. Всё остальное – это, по меньшей мере – не крикет. Вы не обидитесь, если я задам вам один вопрос?
– Разумеется, – удивился я.
– Ваш пистолет… Эндрю, что-то случилось? – Он внимательно смотрел на меня, и на миг мне показалось, что Чарльз знает гораздо больше, чем даже ответ на свой вопрос, и любопытство его вовсе не праздное. Очень странное ощущение, словно я на миг заглянул в замочную скважину и увидел сквозь неё намного больше, чем сумел осознать и идентифицировать. – Если хотите, можете не отвечать, – быстро добавил он, видя моё удивление.
– Нет, вы меня не так поняли, – легко сказал я. – Дело в том, что сегодня на улице застрелили человека. Я в этот момент стоял в двух шагах от него. Согласитесь, это не слишком приятно?
– Да, – задумчиво протянул он. – Стоять рядом действительно не слишком приятно. Но при чём здесь вы?
– Ни при чём, – я пожал плечами. – Но когда рядом со мной что-то происходит, я всегда стараюсь как можно лучше подготовиться к любым неожиданностям.
– А вам не приходило в голову, что это, возможно, и есть самый простой способ навлечь на себя неприятности?