Безмолвный крик пропадает в тишине палатки, и лишь после, тело Харуны бьет мелкая дрожь.
Осознание случившегося выбивает дух из девушки. И в этой смеси чувств она отчетливо улавливает ощущение стыда. Пораженная этим открытием, Харуна силится понять его причину.
Последствия битвы тяжким грузом лежали на сердце. Ведь это она, Харуна, была ответственна за всё. И по её вине погибло столько людей...
Она может обманывать других и даже Кенсина. Но себя ведь не обманешь. Битва была проиграна. Ведь чего стоит такая победа, где ты теряешь больше половины своих людей?!
Девушка шумно вдыхает, на минуту забыв дышать. Боль в спине не ощущается так остро, но и не исчезает насовсем.
Ей стыдно, что приходится прибегать к столь низкой хитрости. Она не настолько сильна, чтобы открыть всему миру правду, сказать, что она проиграла. Не зависимо от ситуации и обстоятельств...
Раньше ей чудилось, что остался всего лишь шаг для достижения мечты. Она влекла её за собой, окрыляя и предавая сил. В своем тщеславии, Харуна соревновалась с выдающимися людьми своей страны. С людьми, о которых сейчас остались лишь предания и сказания.
Лести низших и вассалов притупили её взор. В действительности, она находилась так далеко от того, чтобы современники признали её по праву великой...
Мысли о подвигах и величии витали еще в детстве.
В то время, когда мать Харуны носила её в своем чреве, клан Такеда воевал с грозным врагом, кланом Имагава. Была зима, и вскоре должна была состояться битва, от которой зависело благополучие клана.
Имагава превосходил в численности, и воинов Такеда это не могло не волновать. Но своим рождением Харуна отпугнула грозного врага. Так как люди сосчитали её рождение за доброе предзнаменование. Ведь боги сказали свое слово...
Эту историю девушка слышала много раз. И она была уверена в своей судьбе. В том, что ей предстоит вписать свое имя в историю.
От этих мыслей, Харуна быстро сорвала повязку. Боль тут же пронзила её тело.
-- Харуна, ты что делаешь?
Шумно дыша, девушка силится увидеть подошедшего. Но из-за слез в глазах и яркого света, проникнувшего вместе с гостем, ей это не удается.
-- Боже, Харуна...
По голосу она сразу узнала своего стратега.
В руках Канске держал чашку. Быстро подбежав, парень начал намазывать лекарство на рану.
-- Дурень, горячо...
-- Терпи. Зачем ты содрала повязку? Но, к счастью, она не открылась.
Казалось, эти слова больше успокоили парня, чем её.
-- И как?
-- Шрам останется, но могло быть и хуже...
Услышав слова стратега, Харуна открыто смеется. Ведь девушка в последнюю очередь беспокоилась о себе, тем более о шраме.
Канске сидит позади нее и бережно ведет пальцами по спине. И Харуна знает, что парень в этот момент улыбается. Стратег не мог не беспокоиться о ней, и его шумный вздох укрепляет её в этом.
Девушка будто почувствовала, как со вздохом, тяжелые мысли Канске камнем упали с плеч...
-- Канске...
-- Да?
Харуна тщательно подбирала слова. Она не хотела невольно ранить стратега, но и не могла больше это в себе хранить.
-- Рен... Она справилась с... ролью?
-- Да.
Конечно, Харуна знала ответ. Ведь в противном случае, Уэсуги не ушли бы в Этиго.
Девушку, однако, волновало другое. Уверенность Харуны в себе стала улетучиваться, отчасти, из-за хитрости Канске.
В глубине души она даже жаждала, чтобы не только вассалы, но и враги, в лице Кенсина, не повелись бы на это. Не поверили бы в то, что стратегу удалось за один день поставить её на ноги.
"Неужели...", -- думала она, -- "меня так легко заменить? Неужели, я настолько посредственная?"
Подобные мысли затмевали разум. И девушка ничего не могла с собой поделать.
-- Не волнуйся, никто ни о чем не догадался...
Не подозревая этого, парень вместо того, чтобы утешить её и придать сил, разжег огонь ярости.
-- Меня так легко заменить?!
Несмотря на старания девушки, в голосе проскальзывали нотки, которые не остались незаметны стратегу. Его пальцы замерли, и, подобрав слова, он начал:
-- Харуна, никто не может тебя заменить. И уж тем более не Рен...
-- Тогда почему все поверили? Почему никто не усомнился?..
-- Потому что наши воины боятся потерять тебя. Уэсуги поверили, потому что боятся...
-- Скажи, ты ведь это говоришь, не потому, чтобы я почувствовала себя лучше?
Не колеблясь ни на секунду, стратег ответил.
-- Нет. Я говорю как есть...
Сидя позади, парень не мог увидеть, как лицо девушки озарила улыбка. Ведь, если и был в её окружении человек, которому она абсолютно доверяла, то им был Канске.
-- Что она сейчас делает?
-- Мы перекрасили ее волосы в черное. Воинам же сказали, что ты в порядке, и тебе лишь нужно немного времени...
-- А как же божественная помощь?
-- Хоть никто этого не говорил, но в лагере все уверены, что лишь благодаря богам ты осталась в живых.
Девушка подумала, что спаслась от лезвия меча Кенсина не благодаря богам, а благодаря подарку парня. Ведь это его веером она отбила тот удар...
Но вслух Харуна ничего не сказала. Она не привыкла быть обязанной, неважно, близкий ли этот человек или нет.
-- Кстати, поздравляю. О тебе начали слагать песни.
-- Что?
Ей показалось, что она ослышалась.
-- Говорят, даже Уэсуги поражены твоей отвагой. Вы с Кенсином знамениты теперь.
Харуна кивнула головой, признавая - превратности судьбы взяли верх.
Разговор подействовал, и девушка постепенно начала приходить в себя. Присутствие Канске помогало ей. И хотя нельзя сказать, что она полностью оправилась, но всё же былая уверенность понемногу возвращалась. Ей всего лишь надо пережить этот день...
-- Я не хочу, чтобы Рен больше играла мою роль...
В словах сквозила неподдельная обида, отчего ей стало стыдно.
-- Больше в этом нет необходимости. Но что, если в будущем нам придется прибегнуть к этой хитрости снова?
Было чистой глупостью вести себя так, но в данный момент Харуна не могла иначе. Может, дело было в том, что она еще не собралась окончательно. Но так или иначе, сама мысль что кто-то мог заменить её, хоть и на время, выбивала её из колеи.
-- Лишь в крайних случаях...
На минуту возникла тишина. И, поразмыслив над своими словами, Харуна робко спросила:
-- Я, наверное, кажусь тебе жалкой?
Готовясь услышать ответ, девушка даже напряглась телом.
Выдавливая гной и прочищая рану, парень сдержанно ответил. К слову сказать, для него было непросто выговаривать слова будничным тоном. Ведь Канске еще ни разу не видел Харуной такой. Нет, не жалкой, а почти сломленной...
-- Ни в коей мере. Харуна, ты самый сильный человек, с которым мне приходилось иметь дело...
-- Раньше я ставила себя выше других правителей. Но посмотри на меня сейчас! Я далека, чтобы называться идеальным лордом...
-- На мой взгляд, ты на правильном пути. Ведь тебе уже известны недостатки, которые надо побороть...
Канске в данный момент не только лечил телесную рану девушки, но помогал ей восстановиться духовно. А последняя фраза парня подтолкнула Харуну к мысли, что его слова верны. Верны в том, что она могла стать таким лордом, к которому стремилась. И раньше истина ускользала от неё. Как показало время, цена за эту истину была непомерно высока...
Стратег сидел, не проронив и слова. Он, как никто другой, понимал, что Харуне нужно время, чтобы осмыслить случившееся и придти в себя.
Парень не подозревал, во что вольются его слова. Недостатки, которые он упомянул, бесспорно, должны были исчезнуть. И Харуна видела эти недостатки своими слабостями, пороками на пути.