Выбрать главу

Теперь оставались только двое караульных. Слуги в расчет не принимались. Послав трех парней наверх, в баронские покои, Грейт с другими вышел во двор замка. Одного из солдат, несших дежурство на стене, удалось подстрелить из арбалета, зато второй оказался ловчее, спрятавшись за камнем зубца. Не желая терять парней от стрел последнего из врагов, Грейт приказал троим остаться внизу, а сам, взяв остальных, в том числе двух арбалетчиков, пошел наверх.

А вот и баронесса, бьющаяся в истерике и ее щенок, испуганно пялящийся на вооруженных людей. Сколько ему? Десять? Одиннадцать?

— Эй, малец, сколько тебе лет?

Но мальчишка только таращил свои пучеглазые глаза. Ах, да, он же племянник такому же пучеглазому Волану. Одна кровь.

Грейт, подойдя поближе, взмахнул рукой, одетой в перчатку. Из рассеченного уха мальчишки потекла кровь, а сам малец заскулил.

— Ну, сколько, щенок, тебе лет?

— Тринадцать…

Надо же, а выглядит моложе. Просто маленького роста. Волан тоже был коротышкой. Этот тоже таким же будет. Если доживет. Тринадцать лет! А Энрику было четырнадцать, когда их отдали храмовникам. Отец этого щенка тоже виноват, хотя бы тем, что его старший братец, Волан, теперь правая рука Тарена.

Обернувшись к по — прежнему истерично всхлипывающей баронессе, Грейт, сделав зверское лицо, выкрикнул ей прямо в лицо:

— Деньги где? Говори, быстро, а то отрежу твоему щенку голову!

Но женщина еще больше забилась в истерике. Да, до нее в ближайшее время не докричаться.

— Парни, обыщите здесь все. И поторопитесь.

Через полчаса баронские покои представляли собой место какой — то катастрофы. Как будто ураган прошелся по всем комнатам. Но нашли всего тридцать семь золотых. Мало! Впрочем, надеяться на большие деньги было бы глупо. Если они здесь и есть, то надежно упрятаны и баронесса о тайнике не знает. Кстати, ее камушки тоже неплохо стоят. От пятидесяти до ста золотых. Но посредник даст от силы тридцать, разницу положив к себе в карман.

— Хватайте женщину и щенка. Рты им заткните. Нам нужно до рассвета отъехать подальше.

Из замка выбрались через ворота, благо последний баронский солдат спрятался на противоположной стороне стены замка. Быстро пригнали коней, погрузили пленников и поехали обратно. Проехав несколько верст, Грейт, заметив хорошее для засады место, приказал двум парням остаться. Теперь, если пошлют гонца из замка, а его пошлют обязательно, тот мимо его парней не проедет. А Грейт с пленниками сумеет свободно доехать до столицы. Еще двух парней он оставил в ближайшем постоялом дворе. А сам, делая лишь небольшие привалы, поспешил в Лоэрн. До истечения срока, данному Лайсу, оставалось меньше половины времени…

В город они въехали на исходе пятого дня. Впрочем, въехал только Грейт вместе с Белкой и Ловкачом. Остальные парни вместе с пленниками остались в неприметном лесном домике, купленном Лайсом еще год назад. Идти сейчас к барону не имело смысла, тот обычно возвращался домой очень поздно, часто за полночь. Поэтому сейчас Грейт отправился к известному ему скупщику краденого.

— Пятнадцать золотых, — толстые губы Имаила чуть приоткрылись, как будто он делал великое одолжение Грейту, назначив такую сумму.

— Хорошие камни, хорошее золото. Они стоят очень много.

— Тем более.

— Почему?

— Хорошие камни продать трудно, их знают. Придется продавать дешево. Или везти на запад, а там цену не дадут.

— Даже задешево они стоят много дороже.

— Мне все равно больше пятнадцати не найти. Да и то сразу плачу шесть золотых. Больше нет. Мамой клянусь.

— Придется ехать в Пирен. Там знакомый скупщик даст правильную цену.

— Постой. В самом деле, больше пятнадцати не найти. Давай так. Даю пятнадцать, а потом добавлю после того, как продам. Клянусь, без обмана!

— И сколько добавишь?

— Пять золотых. Нет, даже шесть!

— Значит так, Имаил. Я делю эту кучку на две части. Ты платишь мне сейчас же пятнадцать золотых и забираешь одну часть по своему выбору.

— Э, слушай! Получится, что две кучи будет на тридцать золотых!

— Во — первых, это и стоит тридцать, при этом ты очень много заработаешь. А во — вторых, я не очень хорошо разбираюсь в камнях, и явно кучки окажутся неравными по стоимости. И ты выберешь более дорогую.

— Двенадцать!

— Нет, пятнадцать, и деньги сейчас.

— Сейчас нету, клянусь!

— Тогда достань. Сроку час. Холодно моим парням стоять на улице.

При упоминании парней Грейта, хаммиец нервно задергался и выдохнул:

— Хорошо, жди.

Через час Грейт уходил, унося в кошельке пятнадцать золотых и оставшуюся половину драгоценностей. Итого теперь у него есть пятьдесят два золотых. Остальные надо будет взять у барона. А туда утром пойдет Белка.

Ближе к полудню шестого дня в дверь лоэрнского дома барона Фрастера постучался молодой парень, по внешнему виду то ли наемник, то ли разорившийся баронет.

— Что надо? — надменное лицо слуги появилось в распахнутом окошке двери.

— Срочное сообщение для барона Фрастера.

— Барон еще почивает.

— Так разбуди его.

— Чего? — опешил слуга, никак не ожидавший от посетителя таких слов.

— Или зови старшего. Кто он там? Управляющий?

— Мажордом.

— Вот как? У барона не управляющий, а мажордом? Однако! Значит, зови мажордома. И побыстрей!

Через пять минут в окошке появилось лицо мажордома. Да, если уж у слуг надменные лица, то у этого оно уж очень надменное.

— Что надо?

— Срочное сообщение для барона. Вот, передай его милости. — Белка протянул ожерелье, взятое у баронессы. — Барон должен его узнать.

— Но его милость еще спят. — Неуверенно сказал мажордом.

— Разбуди. И поторопись. У баронессы большие проблемы.

Через десять минут Белку впустили в дом. Здесь уже стояло настороже двое солдат, которые и проводили его в баронские покои.

— Что там у баронессы? — холеное пучеглазое лицо коротышки было еще сонным.

— На замок напали. Охрана полностью перебита. Баронессу и юного баронета похитили.

— Что? — сонное выражение сменилось на растерянное. — Как это?

— Вот письмо, написанное рукой баронессы, а там ниже рука баронета. Моему господину нужно триста золотых. И тогда он обещает вернуть вашу жену и сына в целости и невредимости. Но это только сегодня. Завтра у них кое — чего не будет. Ушка, там, или пальчика.

— Триста золотых? Ах, негодяй. Взять его! Ушко, говоришь? Отрежьте ему уши. И пальцы.

— На руках, ваша милость?

— На правой руке. И вышвырните вон. Прижгите только. Если жена и сын не будут к вечеру здесь, я найду всех вас и всех посажу на кол. На хаммийский кол. Так и передай своему господину!

Белка, залитый кровью, с трудом добрался до Грейта. Тот, поручив раненого парня заботам Ловкача, взяв коня, бросился к городским воротам. Этот барон скоро узнает, с кем он связался.

Грейт успел вернуться в Лоэрн до закрытия городских ворот. Белка, потеряв много крови, лежал без сознания.

— Ловкач, идти тебе. Прямо сейчас. Передай подарочек барону. Здесь четыре ушка и десять пальцев. И скажи, что завтра днем я добавлю носы и еще что — нибудь. К примеру, щенка кастрируем. Так и скажи ему. Иди.

У дома барона Фрастера стояло несколько стражников.

— Ты куда? — грубо окликнул один из них Ловкача.

— Срочное сообщение его милости…

Барон пучеглазо пялился на Ловкача.

— Милорд, я вместо того парня.

— А, еще уши пришли. Сами пришли. Говори, где жена и сын!

— Здесь, ваша милость. — И Ловкач протянул кожаный сверток барону. Один из солдат взял его, развернул и… на пол посыпались уши и пальцы.