Ранним утром его разбудили. Солдаты собирали лагерь, в комнаты, занятые людьми Герцога, сновали слуги с закусками, напитками и кувшинами для омовения. В комнату вельможи провели пожилую толстую хаммийку. А она здесь зачем? Через полчаса Шемел понял, что ее наняли сопровождать невольницу, до сих пор закутанную с ног до головы в покрывало. Вскоре все вышли из постоялого двора, и процессия двинулась в сторону городского порта.
Жрец проследил за ними до конца и видел, как все садились на большой торговый корабль, который вскоре, подняв паруса, ушел в сторону Атлантиса. Шемел раздирался между желанием проследить за ними дальше и необходимостью выполнения задачи, поставленной перед ним верховным жрецом — надо было искать остров. Как жаль, что здесь нет храма! Хаммийский храм Великого Ивхе располагался в нескольких днях пути от города. Немного поразмыслив, Шемел сел на камень близ причала и достав все необходимое для письма, написал инструкцию для своего солдата. Все равно польза от него небольшая. Если случится стычка, то он со своей раненой и до сих пор не зажившей рукой будет не очень полезен. Пусть едет в храм Великого Ивхе и передаст важную информацию для верховного жреца. А он, Шемел, продолжит путь и поиски.
Отправив охранника с сообщением, жрец вернулся на постоялый двор и стал заводить знакомства с местными жителями. Хаммий в отличие от того рыбацкого городка оказался совсем не подозрительным до расспросов жреца. Если приезжий купец угощает, да еще и обещает пару мелких монеток, то почему ему не рассказать о прибрежных водах?
Островки, известные всем, Шемела не интересовали, верховный жрец приказал ему найти остров, о котором никто не знает, а если и знают, то посещают редко. Но если об острове никто не знает, то кто ему о нем расскажет? Самому нанять галеру и пуститься неизвестно куда? Галеры в открытом море долго плавать не могут, только между известными берегами. А если и случится незадача, что пройдет кораблик в тумане или в безлунную ночь мимо нужного берега, то, считай, команде уже никогда не вернуться. Утонет кораблик. Правда, ходили разные слухи, что где–то там далеко–далеко есть богатые земли, куда прибивались потерянные галеры. Эти земли столь нравились команде, что никто не желал возвращаться обратно.
Шемел же проверять эти слухи намерения не имел, поэтому продолжал ходить по местным трактирам и угощать их обитателей, в первую очередь, обращая внимание на моряков. Примерно через седьмицу после отбытия того вельможи, имени которого он так и не узнал, в одном из трактиров невзрачный почти беззубый мужичок рассказал жрецу одну интересную историю.
Есть, якобы, милях в двадцати от Хаммия остров, и остров не простой, не как обычные остров, а в виде подковы. Внутри подковы удобная бухта. Землица на острове хорошая, плодовых деревьев много, через весь островок ручеек течет с прохладной и чистой водой. Не остров, а рай. Но добраться туда трудно, галеры не зная точного расстояния, пройдут мимо и потонут. Но, говорят, есть лоцман, который знает, как добраться до того острова. Если плыть не прямо, а немного в обход, то встретится целая цепь рифов, где подводных, а где и выступающих над поверхностью моря. Вот по ним и можно добраться до того острова. Главное — самому не пропороть днище галеры о рифы.
— И где же найти этого лоцмана?
— А уже нигде.
— Как это?
— Увел его Агрего.
— Это кто такой?
— Пират наш хаммийский. Душегуб, каких свет не видал. Но человек слова. Если что пообещал — выполнит.
— Так, значит, этот Агрего скрывается?
— Почему он должен скрываться?
— Ты же сказал, что он большой душегуб.
— Да, душегуб. Только пиратствует он у берегов Атлантиса, в Хаммие не балует. Зачем же ему здесь скрываться? Здесь он уважаемый человек, чистокровный хаммий! У него даже дом в центре города есть.
— Он там и живет?
— Когда не в море.
— А что, если этот Агрего не был бы чистокровным хаммийцем, его не уважали бы?
Собеседник Шемела скривился.
— Этих бастардов расплодилось…
Шемел вспомнил про мальчика, сына принцессы–наложницы. Интересно, какая его ждала судьба, если бы не этот обмен?
— А скажи, бастарды имеют те же права, что и дети от законных жен?
— Ха! Сын рабыни остается рабом.
— Даже если рабыня из знатных атлантиссок?
— Да хоть бы и так. Бастард — раб.