— И что с ними бывает, когда умирает господин, их отец?
— Девицы, что помоложе, идут в гарем старшему законному сыну. Остальных женщин продают служанками в дома победнее. Парней отправляют на рисовые поля. Мальчиков посильнее туда же, поменьше — холостят и слугами в дома Хаммия.
— То есть, никто не оставляет потомства? Откуда же столько бастардов?
— Атлантис большой, оттуда постоянно привозят свежих рабынь.
На следующее утро Шемел, узнав точный адрес этого дома, уже стучался в его калитку. Окошко в калитке немного приоткрылось, и появилась волосатое лицо человека неопределенного возраста. Ему могло быть и тридцать и пятьдесят лет.
— Милорд Агрего дома?
Волосатое лицо пыталось осмыслить сказанное жрецом, но это оказалось ему, видимо, не под силу, дверь открылась, а волосатый человек неопределенно махнул рукой в сторону дома.
Зайдя в дом, Шемел окликнул кого–нибудь, но ответа не было. Тогда он пошел по широкому коридору, отворяя подряд все двери. В одной из комнат, наконец, обнаружился человек. Смуглый и носатый, как и большинство хаммийцев, человек был одет в одежду слуги и что–то подметал в углу комнаты.
— Эй, ты, где твой хозяин?
Человек отложил метелку и поднял глаза.
— А тебе зачем?
От такого грубого ответа Шемел вспыхнул и высокомерно сказал:
— Не твое дело, раб. Говори, где твой хозяин.
— Агрего, что ли?
— Да, Агрего!
Человек подошел к креслу, сел в него, закинув ногу на ногу, от этой картины Шемел буквально взвился, а человек сказал:
— Ну, я Агрего. Так чего надо?
От неожиданности Шемел открыл рот и так простоял бы, наверное, долго, если бы человек в кресле не продолжил:
— Чужеземец? Не у каждого чужеземца получается отсюда выйти живым.
Жрец, наконец, пришел в себя.
— Милорд, я служу богатому купцу. Он уже стар и хочет провести остатки дней своей жизни в каком–нибудь тихом и приятном месте у теплого моря. Я же слышал, что существует остров в виде подковы, который по описанию подходит моему господину. Не могли бы вы за плату показать мне этот остров, а когда мой господин даст свое согласие, то перевести туда моего господина с его слугами.
Теперь, подумал жрец, этот Агрего согласится. Ведь, показав мне остров, он заработает пару золотых, в надежде получить больше с моего придуманного хозяина–купца. Не каждый чужеземец выходит отсюда живым? Я–то выйду, без меня Агрего не заработает второй половины суммы. А она может быть не два золотых, а целых три. Человек, не имеющий возможности купить раба, чтобы тот следил за домом, за два, а потом еще три золотых с радостью ухватится за такую возможность заработать.
— Почему бы не показать. Покажу. Плата вперед.
— Сколько? — Шемел даже сделал вид, что его рука тянется к кошельку.
— Двадцать.
— Чего? Серебрянок?
— Золотых.
— Но это не серьезно! Да у меня и нет таких денег!
— Это не имея на руках каких–то жалких двадцати золотых не серьезно отвлекать меня от дел. Если не твой приход, я уже закончил бы подметать эту комнату. Во сколько ценишь свою жизнь и жизнь солдата?
— Как это?..
— Очень просто. Ты выкупаешь у меня две ваших жизни и возвращаешься. Можешь выкупить одну свою, тогда твой солдат останется здесь навсегда. Выбирай.
Шемел уже был готов приказать охраннику проучить дерзкого капитана, но вовремя вспомнил, что тот был капитаном пиратов, и по словам мужичка из трактира, большим душегубом. Значит, не так просто все было. И вспомнил он еще слова мужичка, что Агрего человек слова.
— А если я найду двадцать золотых, то проводишь до острова, потом довезешь обратно и отпустишь целым и невредимым?
— Да, я обещаю.
Шемел вздохнул и развязал кошелек. Пришлось отдать большую часть имеющегося золота. Зато уже на следующий день Шемел плыл на юг. Пиратская галера шла медленно, искусно маневрируя между рифами. Рифы не шли сплошной подводной стеной, а располагались небольшими группами, на большом расстоянии друг от друга. В один из моментов жрец вдруг заметил, что солнце стоит не на носу галеры, а ушло за корму.
— Мы сделали полукруг, теперь плывем снова на север. Там же и остров. Скоро ты его увидишь.
Действительно, не прошло и получаса, как показались очертания острова. Большой остров, и он приближался. Остров действительно имел форму подковы, оба конца которой заканчивались мысами, за которыми располагалась большая бухта. Чем ближе подходила пиратская галера к острову, тем отчетливее становилась картина того, что находилось внутри бухты. Вся она была забита большими кораблями, частично вытащенными на берег.