Как Лешка дотянул оставшиеся дни, он не понял. Последний день он мечтал о походе. Пусть зимой. Пусть с тяжелыми графскими секирами в руках. Пусть надолго — на месяц, на два, на год, но всё это лучше, чем то, что сейчас было! Кое — как уговорил Эрлиту подождать, не ехать вместе с ним в Ларск. Ведь надо найти комнату для нее в замке, найти денег, нанять служанку. Вот когда он это сделает, то тотчас же за ней приедет.
В Ларск он вернулся, еле волоча ноги и большими темными подглазинами. Милорд, увидев в таком виде своего оруженосца, присвистнул.
— Эк, как ты порезвился! Сильно соскучился по жене. Молодец! Отдыхай до утра.
Весь следующий день Лешка ходил шальным, все никак не мог отойти от встречи с Эрлитой. И что ему делать? Она так просто от него не отстанет. Ведь сама приедет! Намекала про это. Дескать, ты как хочешь, но всё выполняй, потому что все равно приеду через пару седмиц. Или даже раньше. А ведь приедет! С нее станется. И не через две недели, а раньше. И где ее селить, где искать денег? Идти к графу? Ни за что! Милорд и так ему много помог. Из рабства спас, в свою сотню устроил, дворянство дал. А он его совсем не заслужил. А теперь эта будет постоянно его пилить насчет баронского замка. Хоть в петлю лезь.
Надо было бы с ней построже. Прикрикнуть там, кулаком стукнуть по столу. Он ведь мужчина, в конце концов. Воин! Но тогда, когда он начал повышать голос, возмущенный ее претензиями, Эрлита вдруг охнула и схватилась за живот. Как он тогда перепугался! Еще родит раньше времени. Или умрет, чего доброго. Не будь она беременной, он бы ей все высказал, но теперь нельзя, никак нельзя. И что же тогда делать? Тупик.
Теперь оставалось надеяться только на чудо. И чудо произошло. Ближе к вечеру Лешку позвал милорд.
— Завтра днем возвращаемся в Каркел. Смотри, чтобы все было готово!
Лешка, выйдя от графа, не удержался на ногах и плюхнулся на стул. Пронесло! Теперь надо найти кого — нибудь, кто перешлет известие Эрлите. В Каркел она сейчас за ним точно не поедет. Слишком опасно, видать, что — то там случилось. А когда все утрясется, она уже родит, вот тогда — то он ей покажет баронессу! Женой дворянина быть зазорно?! Сватьей (или как там это называется?) милорду Ксандру захотелось стать? А простой дворянкой, как сейчас, не хочешь? Не хочешь, а будешь! А станешь дальше приставать и наглеть, можешь и в простолюдинки попасть. Вот пойду в Храм Клятв, как это в свое время сделал Эйгель, и станешь этой самой простолюдинкой. Хотя, честно говоря, он, Лешка, что, дурак, от дворянства отказываться? Нет, конечно, совсем не дурак!
А в Каркеле, после потрясения, полученного при поездке зимой в Ларск, Лешка решил расслабиться и компенсировать свои страдания. Он один, а симпатичных служанок много. В конце концов, один раз живем!
Глава 15
В начале лета из Снури пришло известие о крупной победе лоэрнцев, руководимых графом Сейкурским, более известным, как граф Волан. Возглавлявший эймудское войско виконт Гривер пленен, а затем казнен. Эти лоэрнцы как заколдованные, в который раз побеждают своих мятежных графов. Раньше такого успеха добивался лоэрнский граф Гвендел и его победы приписывались полководческому таланту графа, но Волан? Какой из него военачальник? Никакой. Никакой, но сумел наголову разбить преобладающее по силе вражеское войско!
Впрочем, события, связанные с той печальной засадой, в которую попал Сашка, совсем не свидетельствовали в пользу Гвендела. Тот, имея превосходящие силы, разбить Сашкин отряд так и не смог, а несколько часов спустя сам оказался разгромлен, бежав в лес с жалкими остатками своей личной полусотни. А этой зимой Гвендел погиб на Диких землях. То, что осталось от снурского предводителя, сожженного Эйгелем в форте, признали вооружением, которое носил граф Гвендел.
Теперь вновь остро вставал вопрос о Снурском графстве. Вести войско на него или, имея в тылу несколько тысяч мятежников, запертых Сашкиными отрядами в замке Зардога, следует вначале разобраться с ними? Лишняя тысяча солдат в походе на Снури совсем не помешает. А если вмешается Пирен? Тогда придется воевать на два фронта, имея еще и мятежников в тылу. Сложная ситуация, но принимать решение нужно.
Сашка очень рассчитывал на зиму, потом на весну, надеясь, что запертые в замке мятежники решатся на прорыв. Половина бы, а то и больше их оказалась перебитой, усеяв трупами все пространство от ворот до рва, перегородившего им выход из замка. А уцелевшие оказались бы совсем дезорганизованы. Но мятежники до сих пор сидят за своими стенами, не предпринимая никаких попыток прорваться. Совсем непонятно. Это же он сказал и на малом военном совете.
— Возможно, мы немного их недооценили, милорд, — высказал свое мнение барон Верган, командовавший одной тысячей ларско — каркельского войска. Его тысяча как раз на днях собиралась сменить тысячу барона Барбетона, сейчас стоявшую у стен мятежного замка. — Они каким — то образом поняли, что им грозит в случае попытки прорыва.
— Понять не трудно, — заметил барон Фурбег, пожалуй, самый опытный из находящихся на совете военачальников, — сверху им все видно и догадаться, что ждет мятежников в случае прорыва, легко.
— Честно говоря, я рассчитывал, что они окажутся менее сдержанными, — покачал головой Сашка.
— Я тоже на это рассчитывал, милорд, — поддержал его барон Верган. — Значит, Зардог на что — то рассчитывает. На помощь из Лоэрна? Или из храма Ужасного Паа?
— Почему именно Паа?
— Когда моя тысяча стояла на дежурстве у стен замка, там видели людей в красных накидках. Жрецы Паа.
— А мне вы это не говорили, — упрекнул барона Сашка.
— Вы, ваша светлость, в это время как раз выехали в Ларск.
— Понятно. А что касается жрецов, то было бы странно, если бы они остались в стороне. И замок Зардога, кстати, они прошлым летом помогали укреплять. Постоянно гадости от них приходится ждать.
— Они могли остаться в замке для связи с внешним миром, — сказал Фурбег.
— Это как?
— Магия, милорд. Жрецы ею владеют давно. Между храмами существует какая — то связь. Какая, не знаю, и вряд ли кто скажет, но замечали, что информация через храмы доходит намного быстрее гонцов. Они еще в пути, а на другом конце Атлантиса жрецы все знают.
— А если через почтовых голубей?
— Почтовых? Это что такое, милорд?
Сашка понял, что в этом мире почты еще не знали, поэтому пришлось как — то выкручиваться.
— Берется голубь, к его лапке прикрепляется записка, голубя отпускают и он летит туда, к кому написано сообщение.
— Милорд, голубь летит к своему дому, но никак не через весь Атлантис. Хотя, если все магически, то…
— Да нет же. Никакой нет магии. Просто берется голубь, чей дом в одном из храмов. Голубя отвозят в другое место, получают известие, пишут записку, привязывают ее к лапке голубя, голубя отпускают, и он летит к себе домой, в храм. А потом другой голубь из этого храма тотчас отправляется в соседний храм, где его дом. И так через весь Атлантис.
— И они находят путь?
— Находят.
— Милорд, в нашем конкретном случае все упирается в количество этих голубей, — возразил Сашке барон Фурбег. — Если их дом замок Зардога, а сообщения должны идти туда, сколько же голубей было подготовлено?
— Могли несколько десятков натренировать заранее, — неуверенно сказал Сашка.
— Если их было столь много, то мы обнаружили бы эту переписку. Замок окружен, у некоторых аристократов с собой охотничьи птицы, чтобы не так скучно проводить время. Голубей сбили бы и принесли хозяину, а тот нашел бы записку. Но этого не было.
— Действительно, — согласился Сашка, — я как — то не подумал. Тогда как они могут общаться с осажденным замком?
— Магия, милорд. А как — это знают только жрецы. Те, что в замке, каким — то образом передают информацию вовне, а те, кто снаружи сообщает осажденным.
— Снаружи? И где они могут размещаться?
— Может быть, в храме. Может быть, где — то неподалеку от замка.