Исход боя уже практически был предрешен. Оставалось только разобраться с уцелевшими мятежными баронами. Те бились отчаянно, понимая, что другого пути у них нет. Ведь плен означал неминуемую смерть. Причем позорную смерть через повешение.
Три передних островка мятежников уже были сметены Сашкиными солдатами, но при этом пришлось поплатиться потерей целостности шеренг. Теперь и его солдаты не представляли единого целого, рассыпавшись и рубясь с такими же одиночками, как они. Теснимые с правого торца конницей, мятежники медленно отступали в сторону центра поля, занятого сражением. И здесь им в спину и в бок ударила левая часть Сашкиной колонны, развернувшаяся вправо после бегства лоэрнцев. Теперь мятежные бароны были окружены с трех сторон превосходящим в два раза противником. Лишь немногие из врагов, да и то только те, кто находился в задних рядах, смогли уцелеть. Из тысячи вражеских воинов, меньше ста смогли вернуться в замок, да два — три десятка мятежников успели, пользуясь наступающей темнотой, уйти с поля сражения, рассеявшись по равнине.
Общие потери врага составили более тысячи человек и среди них нашли тело барона Зардога, погибшего от картечи. Потери у Сашки составили почти триста человек, правда, половину составили раненые, большая часть которых выживет. Победа была полной, но выполнение главной задачи она не принесла. Мятежный замок по — прежнему оставался в руках врагов, число которых было еще слишком большим для попытки штурма. В замке оставалось восемьсот лоэрнцев и около сотни мятежных аристократов вместе со своими солдатами. Значит, и продовольствия осажденным хватит на дольше.
Расстроенный Сашка совсем не хотел принимать поздравления от своих баронов, пришедших к его палатке. Так и не выйдя к ним, Сашка, отдав барону Вергану текущие приказы, хлебнул несколько хороших глотков вина и заснул.
Недаром говорят, «утро вечера мудренее». На утро, проснувшись от сильно нывшей спины, Сашка вдруг осознал, что ситуация с мятежниками все — таки не столь плоха и безнадежна, как он думал накануне вечером. Ведь барон Зардог убит. Убиты и почти все каркельские аристократы, что примкнули к мятежу. А в замке, значит, теперь хозяйничают лоэрнские наемники. Барон Малкан. Что это за человек? От ответа на этот вопрос зависела судьба крестьян, умирающих от голода в подземелье замка.
Вызванный Сашкой барон Равсан, прежде всего, сообщил своему сюзерену, что переодетые хаммийцами жрецы, пользуясь наступившей темнотой и первыми часами неразберихи после тяжелого боя, сумели исчезнуть. Плохо, конечно, но сейчас это не важно. Барон Малкан, вот кто его интересует.
— Из новых баронов, — презрительно ответил Равсан. — Хаммиец.
— Хаммиец?
— Да, но родился в Лоэрне. Ничем не примечателен. Таких баронов там много.
— И сейчас в замке среди лоэрнцев хаммийцев около половины.
— Уже больше, милорд. Большая часть погибших от выстрела левых каноне — местные лоэрнцы, если судить по их внешнему виду, хаммийцев очень мало. Я полагаю, что они стояли в задней половине колонны.
— Тогда получается, что в замке пятьсот хаммийцев, триста местных лоэрнцев — наемников и с сотню наших мятежников. А командует ими хаммиец. В принципе, неплохо. Если вас не затруднит, барон, пригласите сюда барона Вергана.
Через десять минут командир каркельской тысячи входил в палатку Сашки.
— Милорд?
— Я вас позвал сюда по одному очень важному вопросу. Мне нужен парламентер.
— Парламентер? От кого и куда?
— От нас в замок. Барона не надо, слишком большая честь этому хаммийскому выскочке Малкану. Достаточно баронета. Но нужен умный и расторопный человек, способный провести переговоры. От их результата будет зависеть, сдастся сейчас замок или нам придется торчать здесь до зимы, а то и дольше.
— Я вас понял, милорд. Такой человек есть. Баронет Медест. Мой двоюродный брат.
Сашка задумался.
— Барон, как я понимаю, вы хотели бы, чтобы ваш кузен получил баронство?
— Да, вы правы, ваша светлость.
— Вчера освободилось несколько десятков замков. И исполнителю столь важной миссии грех не получить замок и титул. Так?
— Да, милорд.
— Барон, я вам обещаю, что ваш брат станет бароном, вне зависимости, поедет он на эти переговоры или нет.
— Я благодарен вам, ваша светлость.
— Подождите. Медест после нашего возвращения в Каркел станет бароном в любом случае. Но я хочу, чтобы при выборе парламентера вы учитывали личностные характеристики этого человека. Результат очень важен. И если у вас есть на примете другой баронет, который справится с этим поручением лучше, я хотел бы узнать его имя.
Барон слегка покраснел, он понял смысл сказанного графом.
— Ваша светлость, еще раз благодарю за моего брата и все же я предлагаю послать в замок именно его.
— Хорошо, барон. Пригласите его сюда.
Баронет Медест оказался молодым человеком приятной наружности двадцати пяти лет. Изучив вошедшего, Сашка остался доволен первым впечатлением.
— Баронет, вам предстоит сегодня отправиться парламентером в замок. Мне нужна капитуляция. Чем быстрее, тем лучше. Я прошу вас передать их главарю барону Малкану, что я обещаю жизнь и свободу всем сдавшимся воинам. В том числе и мятежным аристократам и их солдатам. Именно воинам. Они будут отпущены на свободу и препровождены до границы с Лоэрном. Без оружия, без денег и награбленных ценностей. Если вашего слова будет не достаточно, я готов это подтвердить представителям мятежников, что прибудут в мой лагерь. Также передайте, что после начала переговоров все погибшие в замке люди, не носящие мечей, и вне зависимости от того, насильственная или естественная была смерть, будут заменены на такое же количество лиц, отпускаемых на свободу. По жребию, в котором будут участвовать все, включая барона Малкана. Одним словом, погибнут или будут убиты десять крестьян, слуг или жрецов, такое же количество воинов окажутся в плену. А что будет с пленными, буду решать я сам. Если Малкан откажется от капитуляции, я обещаю казнить всех наемников и мятежников, кто уцелеет в замке. Ров, кстати, мы очистим и возьмем замок снова в кольцо.
Баронет вернулся через два часа, сообщив Сашке, что лоэрнский предводитель решил обдумать предложение графа. А спустя час осажденные попросили встречи с его светлостью графом Ксандром Каркельским. Парламентеров оказалось пятеро, у троих из которых была ярко выраженная хаммийская внешность. Действительно, подтверждается, что хаммийцы захватили власть над замком.
Сашка подтвердил прибывшим, что обещает жизнь и свободу всем сдавшимся.
— Через пару дней, после капитуляции, всех вас проводят до границы.
— А почему не сразу, милорд?
— Мне нужно убедиться, что среди вас не окажется жрецов. Жрецы должны быть выданы мне живыми и невредимыми.
— Ваш человек сказал, что нам ничего не оставят.
— Почему же ничего? Вся одежда останется с вами. Вы сможете взять с собой любое количество продовольствия. Вот только нести его будет каждый по отдельности. И по отдельности отвечать.
— Отвечать? За что, милорд?
— Я боюсь, что в хлебе окажутся совсем не съедобные предметы. Поэтому мы обыщем всех. И если найдем золото, серебро и иные ценности, то такого человека я прикажу повесить.
— Но вы же обещали жизнь!
— Да, я свое обещание выполню. Но схваченный с утаенными деньгами будет считаться человеком, совершившим преступление уже после того, как он был отпущен на свободу. Отпущенными на свободу все будут считаться, как только они выйдут из ворот замка. Кстати, не пытайтесь перед выходом глотать золото. За два дня оно из вас выйдет, а виновные в утаивании ворованных денег будут повешены.
— Но, милорд, эти деньги не ворованные, они нами заработаны.
— Да? И как же?.. Ну, я не слышу ответа?.. Грабили мой Каркел, хватали моих людей, продавали их в рабство? Скажите мне спасибо, огромное спасибо, что я всех вас отпускаю на свободу целыми и невредимыми. И запомните сами и передайте всем остальным: я скоро приду в Лоэрн, и если вы там мне попадетесь снова, то обещаю, что вешать не буду. Кажется, у вас в Хаммии распространена особая казнь? Я ее ни разу не применял, в отличие от моего брата. И я ее использую, если вы попадетесь мне снова. Еще вопросы есть? Нет? Тогда советую поторопиться, не ровен час, в замке кто — то умрет и тогда вам придется бросать жребий, кто останется здесь…