— Так ты Тирт? Барон Венсан?
— Да, господин, — парень упорно не хотел поднимать глаза, уставившись в пол палатки.
А голос — то тонкий, как у ребенка, хотя парню, получается, уже двадцать один год.
— Подними голову, Тирт.
Парень робко ее приподнял и в тусклых глазах Сашка вдруг заметил искорки ненависти и злобы. Интересно, на кого он злится? На него, Сашку? А почему? Из — за чего?
— Я хочу выкупить тебя у торговца. Что скажешь?
— Как будет угодно господину.
— И отпустить тебя на волю.
— Как будет угодно господину.
— Ты разве не хочешь стать свободным?
— У меня не может быть других желаний, кроме как угодить моему господину.
— Я могу вернуть тебе замок Венсан. Ты станешь настоящим бароном.
Только теперь Тирт потерял свою отрешенность. Глаза слегка прищурились, а губы плотоядно сжались.
— Что скажешь? Или тебе все равно? Тогда зачем мне тебе помогать?
Тирт неожиданно упал на колени и тонким фальцетом вскрикнул:
— Господин, я буду всегда вашим рабом! Буду выполнять всё, что прикажете. Я буду самым верным вашим псом!
— Ладно, иди. Выйди из палатки. Хелг, заплати этому сорок монет.
— О, великодушное ваше сиятельство! Я еще потратился на дорогу, на кормёжку Тирта и на его новую набедренную повязку!
— Новую? Что — то на новую она не похожа.
— Он очень неряшлив, успел изгрязнить и порвать!
— Да, я понимаю, что повязка стоит очень больших денег, — Сашкин сарказм немного уменьшил пыл хаммийца. — А скажи — ка, что стало с женой и дочерью графа?
— Их тоже продали.
— Кто?
— Я продал, но если вас они интересуют, я готов потратить все свое состояние, но их разыскать и представить перед вашим сиятельством!
— Я подумаю, а сейчас исчезни.
Когда торговец скрылся, Сашка все еще с брезгливым выражением на лице, сказал Хелгу:
— Ну и негодяй! Как и все в Хаммии. А этот Тирт — он кастрат?
— Угу. Видно же сразу.
— Видно, — мрачно согласился Сашка. — Что — то он мне не показался.
— Слишком забитый. В рабстве почти всю жизнь. Вспомни, каким был Серри, когда его к нам привел Эйгель. Да и сейчас робость не прошла. Хотя в рабстве был намного меньше, чем Тирт. И не в Хаммии.
— Согласен, только я не об этом, хотя и об этом тоже. Я смотрел на его глаза. Забитый — да. Безвольный? Здесь уже не знаю. Мне показалось, что в Тирте сидит какая — то злоба, ненависть. Только на кого? На меня?
— Обычные качества евнуха. Многие ненавидят весь мир за свою судьбу. А те немногие, что поднимаются до больших высот, становясь распорядителями дворов у хаммийской верхушки, те получают и какую — то власть. Над теми же домашними рабами, что и они, только те находятся на самой низшей степени. Вот и вымещают эту злость.
— Тирт такой же? Как думаешь?
— И ты теперь откажешься от варианта с ним? Тогда зачем платить сорок монет? Барон столько не стоит. К тому же Тирт и не барон, а баронет. И станет бароном — это еще неизвестно. Этот Муфата просто цену набивал. Тирта выкупил за пять — шесть золотых, как только узнал, что мы идем в Сейкур.
— Хелг, не сходится!
— Что не сходится?
— Он не успел бы узнать о нашем выдвижение в Сейкур, выкупить и сюда доставить.
— А ведь точно. Думаешь, Муфата и Тирт подосланы самозванцем? Этот евнух вовсе не баронет Тирт?
— Сколько было парню, когда его продали в рабство?
— Шесть лет.
— Значит, должен помнить что — нибудь из старой жизни.
— Но как узнать? Мы — то ничего не знаем, что было здесь пятнадцать лет назад.
— А проверить Тирта на подлинность могут лишь местные аристократы, кто знал его отца?
— Да. Но эти люди засели в своих замках и нас не подпускают ближе полета стрелы.
— Если Муфата и Тирт не подосланы самозванцем, то, как Муфата узнал про то, что мы собрались идти на Лоэрн через Сейкур?
— Тогда получается, что они подосланы.
— Есть и другой вариант. Муфата вез Тирта не нам, мы просто оказались на его пути. Он вез парня в Лоэрн самозванцу, или Волану в Сейкур. Хотел предложить его за сорок монет, чтобы Волан окончательно отделался от возможного конкурента.
— Какой из евнуха конкурент?
— Но ведь Волан этого не знает. Чудом оставшийся в живых сын соратника предыдущего графа. О Венсане помнят все местные аристократы. Каким бы жадным Волан не был, но чтобы убрать конкурента, пусть даже с ничтожными шансами на графство, сорок монет найдет.
— И как ты решишь, что делать с этими двумя?
— Если ты имеешь в виду использование Тирта как марионетку для того, чтобы склонить местных баронов к подчинению… — Сашка покачал головой. — Это настолько противно…
— Понимаю. Мне тоже. Так что же с Тиртом?
— Надо будет его и Муфату отправить подальше на север графства, где замки еще не окружены, и отпустить. Только проследить, что они въехали в замок одного из уважаемых местных баронов. Лучше в сопровождении нашего человека и с нашим объяснением всех обстоятельств. И пусть местные бароны сами решают. А сорок золотых ты этому торговцу отдай. Не хочу мелочиться.
— Сорок золотых работорговцу?
— Пусть подавится.
— А что будем делать с замками?
— Придется обходить, иначе до Лоэрна в этом году не доберемся, а я обещал Дару.
— А сам местный столичный город?
— Не знаю. И не брать нельзя и брать — время терять. Давай вначале посмотрим, что он собой представляет, потом и будем думать.
Муфату и Тирта отправили на север графства уже на следующее утро, дав в сопровождение десяток солдат и наказав на вражескую территорию далеко не забираться, передав людей в первом крупном замке, что встретится к северу от Сейкура. Само же войско двинулось следом.
До графской столицы добрались за шесть дней. Город встретил Сашку закрытыми воротами и множеством людей, чьи головы мельтешили за зубцами городских стен. Еще двумя днями раньше стало известно, что в последние дни в город стеклось множество местных аристократов со своими солдатами и ополченцами, значительно пополнив местный гарнизон и ополченцев из тысяч горожан, вставших на защиту родного города.
Самого Волана или кого — нибудь из его окружения не было. Все они остались в Лоэрне, перевезя туда семьи и ценные вещи. Но боеспособность людей, готовящихся к предстоящей осаде, нисколько не упала, скорее, наоборот. Местная знать еще не вся испортилась за годы правления Тарена в Лоэрне. Аристократы помнили своего старого убитого графа и во многом старались брать пример с него.
То, что многие местные бароны и рыцари прибыли в Сейкур, не распахнуло ворота окрестных замков ларскому войску. Часть баронов, владельцев наиболее подготовленных к обороне замков, осталась на месте, а замки с плохонькими стенами, чьи хозяева отправились в столицу, защищали местные крестьяне.
Сейкур оказался хорошо подготовлен к осаде, город был окружен высокими и крепкими стенами. Да и площадь его тоже впечатляла, по крайней мере, после того, как Сашка проехал от южных до западных ворот, ему показалось, что Сейкур превосходит по своей величине Ларск, не говоря уже о более меньших размерами Каркеле, Снури и Эймуде. Причиной тому было удобное торговое положение. Город стоял на главном сухопутном тракте, связывающим Хаммий с Лоэрном.
От увиденной картины Сашка все больше и больше мрачнел. Сейкур он возьмет, но какой ценой? Но это не всё. Когда он поведет войско на Лоэрн, придется оставить большой гарнизон для поддержания порядка. Пятью сотнями не отделаться, нужно оставить в городе как бы ни тысячу солдат. И при этом все равно город останется островком, куда распространяется его власть. Островком в море враждебных замков. И не захватывать город нельзя, иначе в самый решающий момент можно получить смертельный удар в спину со стороны Сейкура.