Насколько надежны его войска? Ведь часть из них клялась в верности Френдигу. Он, конечно, за последние шесть лет сумел заменить часть командного состава, но только часть. И вот теперь от этих людей зависит, сумеет ли он удержаться на троне. Если волнения охватят город, а мятежные графы двинут войска к Лоэрну, что будут делать командиры? Не переметнутся ли они к более сильному? И захотят ли подавлять протесты мятежных горожан? Ведь среди тех много друзей и родственников солдат.
– Что делать? – первый вопрос, который задал Пургес Первый собравшимся на большой королевский совет людям. Задал вопрос и, взглянув в лица присутствующих, понял, какие ничтожества его окружают. Этим только бы льстиво улыбаться и потихоньку воровать деньги. А денег в казне осталось совсем мало. А будет еще меньше. Все эти волнения повлияют на торговлю. Меньше будет поступлений в казну. Уже сейчас резко подскочили цены на городских рынках, из-за этого и чернь волнуется. Негодяи! Все негодяи! Что за народ ему достался! И эти, всегда преданно смотрящие ему в глаза, опускают взгляды. Ничтожества!
– Молчите? А еще вчера все наперебой бросались мне что-то говорить. Вот теперь я слушаю. И не льстивую ерунду, а деловые предложения!.. Хорошо, я начну сам. Нужно увеличить жалованье стражникам и солдатам. Лучше вдвое. Но денег в казне скоро не хватит и на обычное жалованье. Резервный запас быстро тает. Цена на лоэрнскую древесину падает. Зато ваши доходы быстро растут. Итак, где взять деньги?
– Ваше величество! – из дальнего конца стола поднялся невзрачный рыжий человечек, как он оказался в числе приглашенных, король даже и не помнил, как не помнил как того зовут. – Может быть, запретить горожанам собираться на улицах числом больше трех?
В зале глумливо захихикали, ожидая улыбки короля, но тому сегодня было не до смеха. Он угрюмо смотрел на человечка, а тот сильно сжавшись, продолжил:
– Виновных в нарушении указа короля можно штрафовать. Сумму штрафа установить большую. Очень большую, чтобы боялись и неповадно было.
– Это, значит, и меня оштрафуют? Я ведь везде передвигаюсь в носилках с четырьмя рабами. Всего нас, получается, пять человек! – возмутился один из сановников.
– Рабы не люди, они не в счет. Поэтому вас никто не оштрафует. Тем более своих никто штрафовать не будет, сколько бы их не собралось.
– И какова сумма штрафа?
– Надо сделать очень большую. Полторы тысячи… серебрянок!
Зал ахнул.
– Но ведь это почти сорок золотых! Не каждый купец найдет такие деньги.
– И хорошо, Значит, виновных отдадим в долговое рабство.
Король задумался.
– А почему счет в серебрянках? – спросил он.
Рыжий человечек осмелел и ответил Пургесу:
– Чернь никогда не держала золото в руках, для них и серебрянка большие деньги. Штраф в серебрянках – так будет нагляднее для них.
– Полторы тысячи с человека?
– С виновного, ваше величество.
– Все равно много.
– А если для простолюдинов сумму штрафа сделать в триста серебрянок, для купцов и дворян – шестьсот, а для знати – тысячу?
– Да это же двадцать пять золотых! – ахнул кто-то в зале. – Да и откуда простолюдину найти 300 серебрянок – это семь с половиной золотых?
– Продаст детей в рабство. Это же чернь, быдло. Зато другим будет неповадно.
– А как казна наполнится деньгами? – это уже спросил казначей королевства.
– Рабов будет в казне много. Их продать – вот и деньги!
– Сразу видно, что ты ничего не разбираешься в финансах, – казначей продолжал наседать на человечка. – Если выставить много рабов на продажу, то их цена упадет в разы, а казна не наполнится!
Глазки у человечка забегали, сидящие в зале насмешливо смотрели на выскочку, которого удалось осадить.
– А запретить их продажу за пределы Лоэрна!
– И кто тогда их вообще купит? Что делать с такой прорвой рабов здесь?
– Ваше величество, а вы пригласите в Лоэрн хаммийцев, лучше тех, кто победнее.
– И что дальше? – король не понимал, куда клонит человечек.
– Часть денег с оштрафованных мы все равно возьмем, наполним казну на первое время. А потом пойдут деньги от пришлых хаммийцев. У них не будет сразу денег, чтобы выкупить рабов. Мы их отдадим им в долг с рассрочкой и хорошими процентами. И дома с имуществом преступников тоже отдадим. Ничего хорошего не будет, если за пределы Лоэрна будут проданы мясники, булочники, трактирщики. Продадим – останемся без нужной нам черни. И без налогов с них. Зато продав их в долг хаммийцам, мы оставим их в Лоэрне. И они будут делать всю прежнюю работу. Только не на себя, а как рабы на своих хозяев. Хаммийцы спустят с них семь шкур, но заставят работать с утра и до утра. Как известно, хаммийцы сами работать не любят, зато хорошо умеют заставлять это делать своих рабов. Отдать половину Лоэрна в долговое рабство и заселить дома преступников хаммийцами. Заменить местных, склонных к бунту, на пришлых южан. Те никогда не посмеют выступить против короля. Разве хоть раз в Хаммие были волнения? Ни разу. Все пресмыкаются перед правителем. Так и здесь, пришлые будут верными слугами вашего величества. И они надежны, в отличие от местных солдат. Бунтовать не будут.
– Всем известно, что хаммийцы трусы, у них не армия, а сброд. Неужели они смогут достойно сражаться? Сразу же побегут.
– Да, это так. Но пусть сражаются солдаты из местных людишек. Тех, кого еще не сдали в рабство. Этим придется хорошо платить, но зато они будут верными цепными псами у вашего величества. А стражниками прекрасно смогут поработать хаммийцы. Они безжалостны и разгон толпы для них в радость. Местных же стражников перевести в солдаты. Так и численность армии увеличим.
– Как тебя зовут? – спросил король рыжего человечка?
– Чубис, ваше величество…
Это день в Ларском замке начался не так, как предыдущие. Уже с самого утра в замке царило необычное оживление. Бестолково бегали слуги. Солдаты, то дружно выбегали из казармы во двор, то также дружно возвращались обратно. Ворота замка практически не закрывались, из них то и дело выезжали с поручениями люди, а кухонных подвод увеличилось и вовсе вдвое. Юный ларский граф в волнении ходил из угла в угол своей большой спальни. Камергер со своими помощниками уже давно одел ему костюм для парадных церемоний, а цырюльник еще вчера тщательно выбрил графу голову.
Непонятное оживление понемногу передалось и проснувшемуся городу. Собиравшиеся люди наперебой сообщали друг другу последние новости, узнанные ими по великому секрету от родственников, работавших в замке. Все говорили о готовящейся торжественной встрече некой высокопоставленной персоны. Назывались различные имена, среди которых наиболее часто упоминалось имя Черного Герцога. Вторым по популярности имен среди городских сплетников был новый король Лоэрна, которого все в Ларске называли не иначе, как Самозванец Пургес. Сообщавшие об этом многозначительно смотрели на собеседника и добавляли, что Самозванец едет с покаянием к их графу, везя с собой королевскую корону.
Но все обладатели достоверной информации были посрамлены, когда в городские ворота въехала роскошная карета в сопровождении полусотни всадников. На дверях кареты и на щитах сопровождающих был нарисован герб Гендована. А наиболее внимательные зеваки, вышедшие на улицу, ведущую напрямую к графскому замку, смогли заметить и пассажира кареты. Точнее, пассажирку, потому что в карете ехала маркиза Эльзина, дочь гендованского герцога.