После захода солнца, выставив караулы, Гвендел устроился на ночлег в расчищенной солдатами пещере. Ему приснился какой-то кошмар. Он шел по полю, а на врытых в землю кольях висели человеческие волосы, снятые вместе с кожей головы. А затем он вышел на участок с пустыми кольями. В центре участка на самом высоком колу висел серебряный череп и смотрел на него своими пустыми глазницами. Череп неожиданно раздвинул челюсти и громко закричал. От этого крика баронет проснулся. А ведь действительно, снаружи кто-то кричал, а его успокаивали. Гвендел на негнущихся ногах подошел к выходу из пещеры, держа в руках обнаженный меч. По голосу, его солдаты.
– Эй! Что там?
– Господин баронет, – послышался знакомый голос солдата, – тут трем нашим кошмарные сны приснились. Вот они и разорались.
Осторожно выглянув наружу, Гвендел с облегчением не обнаружил ничего опасного. Значит, не ловушка, чтобы его выманить. На земле, сжавшись в клубок, сидело двое солдат, уставившись в пламя костра. А вокруг третьего, лежащего на земле, хлопотало несколько солдат. В лежащем Гвендел узнал того солдата, что принес ему череп.
– Кому тут кошмары снятся? Этим? – баронет указал на двух сидящих у костра людей.
– Им, господин милорд.
В сидящих на земле солдатах Гвендел узнал обоих напарников лежащего солдата.
– Это вы вместе с Биггом нашли череп?
– Да. – Еле слышно ответил один из солдат, а второй по-прежнему безучастно смотрел на пламя костра.
– Странно… Что тебе снилось?
– Я шел по полю, усыпанному отрезанными пальцами. А они шевелились, господин милорд.
– А тебе? – обратился баронет ко второму.
Тот слегка вздрогнул и поднял глаза на Гвендела. В них застыл какой-то страх, смешанный с обреченностью.
– Мне тоже. Только и у меня были отрезаны пальцы.
– Вот как? У обоих похожие сны? Действительно странно… Приведите в себя этого крикуна!
Один из солдат, что суетился над Биггом, бросился вглубь площадки, вскоре принеся большой кувшин с водой, которую он с размаха выплеснул на голову лежащего солдата. Бигг задрожал и открыл глаза.
– Что тебе приснилось?
– Нет!
– Говори! Я приказываю!.. Еще ему воды!
После второго кувшина солдат немного пришел в себя.
– Господин баронет, мне приснился какой-то ужас. Я прислуживал оркам. А они жарили на прутьях пальцы. Человеческие. И я тоже жарил для них. А потом мне стали отрезать мои пальцы и их обгладывать. После я и проснулся.
– А волосы, кожа головы с остатками волос была?
– Нет, ваша милость, нет.
– Эй, вы! Кому сегодня еще что-нибудь снилось?
– Мне, милорд. Только я, это… не помню. Я вообще не помню снов. Что-то снится, а как проснусь, хочу вспомнить, а никак.
– Мне снилось.
– А тебе что?
Солдат замялся.
– Мне снилась матушка.
Вокруг засмеялись.
– А остальным? Снилось?
Солдаты молча мотали головами.
– Если кому что-нибудь будет сниться, быстро ко мне. И не скрывать!
Странно. Все очень странно. Трое солдат-дружков и у всех похожие сны. Может, сговорились? Нет, слишком испуг большой. Им до этого не додуматься. Магия какая-то… А, может, и в самом деле, магия? Ему ведь тоже кошмарный сон приснился. Правда, отрубленных пальцев там не было. Но были волосы, снятые вместе с кожей головы. Ничем не лучше пальцев. Значит, магия?
Гвендел посмотрел на седельную сумку, лежащую чуть в стороне. Подошел, взял, переложил поближе. Протянул руку к завязкам и остановился. Долго не мог решиться открыть. Наконец, преодолев нерешительность, развязал завязки и достал из нее серебряный череп.
– Да, ты точно такой же, как во сне. Но там ты кричал. Или мне это показалось? И почему ты висел в центре пустых кольев?
Так и не дождавшись ответа, баронет положил череп обратно в сумку, отнеся ее в дальний конец пещеры, а сам попытался уснуть вновь. Проснулся он уже после рассвета. И вновь от приснившегося кошмара. На этот раз череп лежал на седле и выплевывал обкусанные человеческие пальцы. Продолжалось это долго, почти вечность. Проснулся Гвендел вконец обессиленным, во рту явственно чувствовался привкус крови. Машинально проведя по губам, баронет с удивлением уставился на свою руку. Да она вся в крови! Из пальцев сочилась кровь. Его кровь! Неужели он во сне кусал свои пальцы? Получается, что так.
Выйдя из пещеры, баронет первым делом подозвал одного из солдат, стоявших в охранении, и приказал тому перевязать свои руки. Приказав тому молчать, Гвендел пристроился рядом с костром и попытался осмыслить произошедшее. В самом деле, что за магия!? Почему кошмары преследуют только его и трех солдат? Может быть, все дело в пещере? Но туда потом заходили и другие его люди, очищая ее от мусора. Так и не получив ответа, баронет задремал у костра. На этот раз ему ничего не приснилось. Как и тем трем солдатам.
Три следующих дня прошли в хлопотах. Прибыла основная группа лошадей с провизией и больными солдатами. Нужно было руководить их размещением, обустройством лагеря, изучением текущей урожайности плантации хачху, да и пора приниматься за главное, ради чего они сюда прибыли: за сбор урожая листьев. И хотя сам баронет физически ничего не делал, а только командовал, общие хлопоты его основательно утомили. Приди в пещеру, Гвендел быстро засыпал. Кошмары его больше не беспокоили.
Он уж было подумал, что все произошедшее – какая-то странная случайность и даже попытался забыть об этом, но наступила четвертая ночь и старые кошмары вновь вернулись. На этот раз ему снились его солдаты, лежавшие в разных позах на камнях, а какие-то почти голые бронзовокожие люди с маленькими топориками в руках или за поясом срезали кожу с их голов. Несколько кусков снятой кожи лежали чуть в сторонке. Здесь же валялись и их бывшие владельцы. В одном из которых Гвендел с ужасом опознал себя. Проснувшись в холодном поту, баронет так и не смог заснуть вновь. Да что же это такое? Что за напасть его преследует? Его одного или еще кого?
С некоторой надеждой баронет утром задал этот вопрос своим солдатам. Надеялся на тех троих, то те, как и все остальные, только покачали головой. Значит, причина в нем самом. Или?..
На следующий день он послал двух солдат переночевать в его пещере. Никаких результатов. На следующий день – тоже самое. Но и он спал у костра без приснившихся кошмаров. А на третью ночь из пещеры раздались крики. Когда баронет заскочил туда, то увидел, что оба солдата сидят на своих спальных местах, оба бледные и с подрагивающими губами. Ага! Значит, дело в пещере!
– И что за кошмары вам приснились?
Оба солдата молчали.
– Ну же!
Но в ответ продолжалось упорное молчание. Странно! Что же такое им могло присниться, что эти двое упорствуют?
– Плетей захотели? По три порции!
Угроза подействовала. Оба солдата испуганно зашевелились.
– В последний раз спрашиваю!
– Милорд, – осторожно начал один из них. – Мне приснился ужасный сон… Я развязываю вашу седельную сумку, достаю оттуда череп из серебра, а он раскрывает пасть и начинает меня заглатывать. Глотает, глотает и вот я уже внутри. Лежу на козлах, а ваша милость бьет меня хлыстом. Бьют и после каждого удара у меня срываются большие куски кожи. И так долго и больно и страшно.
– А тебе что приснилось?
– Да тоже самое, только еще с добавкой. После того как с меня плетью содрали кожу, подошли какие-то голые дикари и срезали с головы всю кожу с волосами.
– Кто из вас кричал?
– Это я, ваша милость, – понуро ответил второй солдат.
Получается, что первый из солдат не успел в своем сне дойти до срезания волос, как его разбудил второй. А все началось с черепа. Неожиданно смутная догадка пришла в голову Гвенделу. Ведь его седельная сумка лежала все эти дни в пещере! Вот почему они с такой неохотой начали пересказывать свои сны!