— Тоже был в удаче? Зарезал кого и сюда бежал?
Сашка не стал отвечать.
— Он нормальный, не трус. Под ножи пошел, не испугался, — это уже сказал щербатый Ловкач.
Главарь удивленно поднял бровь и кивнул головой.
— Хочешь с нами?
Сашка молча кивнул головой. А что ему еще оставалось?
— В день будешь платить по две медянки. За мясо. Половину от того, что заработаешь, отдашь. Остальное твое. Если сокроешь, то пойдешь под нож. Ясно?
— Ясно. Крысятничать не буду.
— Крысятничать? Что это значит?
— Ну, вести себя как крыса, у своих воровать.
— Ха! Интересное слово. И точное. Кры-сят-ни-чать. Мне оно нравится. Ладно, будешь под Ловкачом. Ну, а у остальных что?
Мальчишки стали подходить к главарю и выкладывать перед ним монетки. Немного же. Большинство клало по две медянки, некоторые чуть больше. Подошел и безрукий мальчик, он держал в зубах миску. Главарь сунул туда руку и вытащил две медянки.
— Надо же, сегодня Обрубок постарался. — Большинство мальчишек засмеялись. — Не уходи, — сказал мальчику главарь.
— Как тебя звать? — обратился он к Сашке.
— Сашка.
— Имя или кликуха?
Сашка неуверенно повернулся к щербатому.
— Кликуха, — утвердительно сказал тот.
— Значит, так, Сашка, — продолжил главарь. — Видишь сколько парнишек с отметинами на лбу? В нашем городе тем, кто попадется, дают плетей и ставят такие штучки на лоб. А на второй раз уже отрубают кисть. Вот как у Пташки. Пташка, покажи.
Длинноволосый мальчик сунул под нос Сашке изуродованную левую руку.
— Но попавшимся рабам руки не рубят, а дают только плетей и накладывают штраф их хозяину. Одну серебрянку. Поэтому советую тебе не попадаться, а если попадешься и получишь отметину на лоб, то беги скорее ко мне, я оформлю на тебя долговую бумагу, будешь у меня рабом. Хотя можешь остаться свободным. Тогда, если попадешься, станешь таким как Пташка. Он после клеймения не захотел идти в рабы, но после того, как попался во второй раз, поумнел. А если бы не поумнел, то стал бы как Обрубок. Ну, что, Обрубок, — обратился главарь к безрукому мальчику, — много тебе принесла счастья твоя свобода?
Сидевшие за столом мальчишки засмеялись. Безрукий мальчик угрюмо смотрел из-под бровей на главаря серыми глазами, в который были и боль, и обреченность.
— Ладно, иди, нечего здесь вонять. — Действительно от мальчика очень неприятно пахло. Как он, интересно, мылся?
— Я теперь буду воровать, — думал Сашка, — но я же не умею, да и не хочу. Поймают и выжгут каленым железом клеймо на лбу, да еще и плетей всыплют. А после второго раза руку отрубят. После третьего будешь ты как этот Обрубок, будешь лежать в самом углу и вонять. Хотя можно и не спешить, пока осмотреться. Ведь у меня еще остались восемь серебрянок с мелочью. Сколько нужно в день платить за еду? Кажется, главарь говорил про две медных монетки. Денег хватит на несколько месяцев. Тогда время, чтобы осмотреться, еще есть.
Раздумья Сашки прервались ужином. Дежурные (или не дежурные?) — мальчишки с длинными волосами достали миски, вытащили какую-то зелень, главарь вытащил из большой кастрюли жареную курицу и оторвав половину, положил к себе в миску. Потом посмотрел оценивающе на остальных и кинул вторую половину Ловкачу. Тот засмеялся.
— Сегодня ты заслужил, Ловкач.
Остальным мальчишкам доставались куски мяса поменьше, но достаточные для утоления голода. Дали мяса и Сашке. Последний кусок, самый маленький по сравнению с другими, главарь кинул в угол, где лежал безрукий мальчишка. Кусок упал рядом с ним на грязный пол. Мальчик встал на четвереньки и жадно начал есть прямо с пола, кое-как придерживая кусок культями рук. Мальчишки, сидящие за столом, дружно засмеялись, стали отпускать обидные шуточки по адресу безрукого. Сашке стало противно. Место ночлега ему определили на втором ярусе.
Утром Сашка проснулся рано. Все еще спали, сопели, кто-то храпел и даже стонал во сне. С его второго яруса был хорошо виден угол, где спал увечный мальчик, Обрубок, как его называли. В отличие от других мальчишек, спавших на лежанках, тот спал прямо на холодном полу, подложив под голову культю. А ведь еще пара лежаков была свободной. Мальчик засопел и открыл глаза, смотря на Сашку. Затем отвернулся, повернувшись к стене. Отвел глаза и Сашка. Вскоре начали просыпаться и другие мальчишки. Тянулись долго. Главаря видно не было. Сашка даже и не знал, ночевал ли он в доме.
Когда уже было позднее утро, мальчишки потянулись к столу, стали разбирать куски холодного отварного мяса, какие-то вареные клубни. Безрукого к столу не позвали. И лишь только тогда, когда поели все, а Сашку позвал с собой Ловкач вместе со своими четырьмя подельниками, уже уходя, Сашка увидел, что Обрубок подошел к котелку и засунув туда культю, вытянул из котелка маленький кусок, то ли подгорелого мяса, то ли клубня. Придерживая его второй культей, стал жевать. Встретившись с глазами Сашки, остановился, отвел глаза и продолжил есть.
— Что, сегодня пойдешь на дело? — спросил Ловкач Сашку.
— А что за дело?
— Что подвернется, то и дело.
— Не знаю, я вначале хотел бы осмотреться.
— Со мной не боись. Видел? — Ловкач показал подбородком на своих подельников. Лбы чистые. Потому что работаем чисто. У тебя, что, ножа нет?
— Нет.
— Плохо. Без ножа нам никак нельзя.
— Что, часто в дело пускаете?
— В дело? А, это. Нет, больше пугаем, хотя если налетят другие удачи, то без ножей нельзя.
— Удачи?
— Ну, да, все мы в удаче Ржавого. Нашим главным врагом является удача Бычары. Те сразу же ножи пускают, а потом уже разбираются. Если бы вчера тебя срисовали бычарники, то лежал бы ты со вспоротым брюхом. А кошель они взяли бы с тебя мертвого. Но у них удача меньше нашей. За убийство не клеймят, а сразу в рабство отдают храмовникам для их алтаря. Вот бычарники и пополняют загоны храмовников. Просто воровать спокойнее, но ножи тоже нужны. Те же кошельки с зевак срезать.
Несколько часов воришки слонялись по улицам города, но жертв себе так и не нашли. Несколько раз примерялись, но то ли прохожие, завидев воришек, ускоряли шаг, то ли Ловкач и в самом деле был осторожным вором, не нарываясь на явный риск попасться.
Есть уже хотелось, даже под ложечкой засосало, у других мальчишек, вероятно, тоже взыграл аппетит. Ловкач купил в попавшейся лавке за медянку большую лепешку, которую и разделил между всеми.
— За хлеб платим из моей доли, — сообщил он Сашке. — Как бы сегодня не остаться без выручки. Тогда придется каждому заплатить Ржавому по две медянки из своих заначек.
Через час Ловкач все-таки решился. Присмотрев женщину средних лет, он кивнул своим напарникам и мальчишки, забежав вперед женщины, неожиданно затеяли драку между собой. Сашка даже и не понял, в чем дело. А когда женщина проходила мимо, один из мальчишек пихнул другого прямо на женщину. Тот неуклюже взмахнул руками и слегка ее толкнул. Женщина разразилась бранью, мальчишки тотчас же прекратили драться и побежали в переулок. Когда вслед за ними туда подошел Сашка, мальчишка, который упал на женщину, довольно усмехнулся и показал Сашке кошелек, который он ловко срезал с пояса женщины.
— Ну, вот, на Ржавого сегодня заработали, — сказал Ловкач. — Двадцать три медяшки. Двенадцать Ржавому, — Ловкач сразу же отложил их в ладошку, — четыре Клопику, — он отдал четыре монетки мальчишке, срезавшему кошелек у женщины. — Четыре мне, и по одной остальным. Ты в пролете, не участвовал. Ну, видел, как ловко сработали?
— А если бы она заметила? — спросил Сашка.
— Тогда ноги в руки и бежать.
— А если бы кого-нибудь схватила бы?
— Тогда ножом ее.
— Как ножом?..
— А что ждать, когда страже сдадут и лоб заклеймят?
— Но за убийство, ты сам сказал, могут отдать храмовникам на жертвоприношение.
— Ну, это как повезет. Если шустрый, то сбежишь, а нет — тогда пойдешь храмовникам. Не зевай!
Сашке, честно говоря, не очень нравилась перспектива участия в таких воровских делах. Он решил не спешить, денег пока еще хватает. Правда, сегодня, они заплатят его долю Ржавому, но не будешь же постоянно сидеть у них на шее? Придется, наверное, ходить одному.