3. Жюль Моншанен: затерявшийся в пустыне
XX в. внес свои коррективы в духовную жизнь Католической Церкви в Европе: целая плеяда европейских (и прежде всего французских) теологов, таких как Пьер Тейар де Шарден, Анри де Любак, Жак Дюпуи и другие, выдвинула неслыханные для христианства того времени идеи, что Истина так или иначе открывается и в других традициях и что Церковь должна стать более открытой для диалога с различными религиями мира. Эти прозрения во многом определили ход II Ватиканского собора, созванного Папой Иоанном XXIII (1881–1963), на котором был принят ряд важных документов, декларирующих уважение к наследию нехристианских духовных традиций. К теме Собора мы еще вернемся на страницах нашей книги, а сейчас хочется отметить, что взоры духовных искателей обновленной католической Европы неизбежно обратились на Восток, на родину большинства великих религий. Одним из первых европейцев, решивших отправиться в Индию в поисках общей для всех культур Истины, стал французский священник Жюль Моншанен (1895–1957), видный представитель кружка католических интеллектуалов, о котором мы говорили выше.
Жюль Моншанен родился во французском городе Флери 10 апреля 1895 г. Его родители занимались разведением винограда и виноделием, обеспечивая себе неплохой доход. Несмотря на постоянный контакт с природой, здоровье будущего священника оставляло желать лучшего: он рос довольно слабым ребенком, подверженным частым простудным заболеваниям, и вдобавок ко всему страдал астмой, которая мешала ему учиться и играть с друзьями. Как это часто случается, почти полное отсутствие связи с внешним миром, вызванное болезнями, способствовало развитию глубокого внутреннего мира и особой чувствительности. Отец, занимаясь коммерческой деятельностью, часто путешествовал по Европе в поисках выгодных сделок, так что дети (Жюль и его старшая сестра) практически его не видели, а позже он и вовсе оставил семью. Жюль с сестрой остались на полном попечении матери, которая прилагала все усилия, чтобы ее дети росли полноценными и здоровыми, насколько это было возможно. В 1912 г. семья Моншаненов обосновалась в Лионе, где Жюль смог вплотную заняться учебой, что оказалось не простым делом, и все-таки живой интеллект юноши помог ему достичь значительных успехов. Довольно рано, уже в подростковом возрасте Жюль Моншанен ощутил свою полную зависимость от Высшей Силы, и постепенно он стал осознавать, что его жизненный путь должен быть связан с преданием себя Богу. У него не было четкого плана, и он не до конца понимал тогда, кем именно он хотел бы стать: священником, монахом или просто добропорядочным христианином-мирянином, но в 1913 г. все-таки поступил в духовную семинарию, где, впрочем, проучился недолго: началась Первая мировая война. В те времена во Франции действовал закон о всеобщей мобилизации в военное время, и служители Церкви не были исключением из общего правила, поэтому очень многие учебные заведения остались без преподавателей-священников. Сам Моншанен не имел возможности служить в армии по состоянию здоровья, но ему пришлось заменять других мобилизованных священников на преподавательских должностях. Сначала он отправился в Шарлье, а затем преподавал в Роанне. Располагая значительным количеством свободного времени, Моншанен страстно увлекся чтением: он с жадностью поглощал книги различного содержания. Однажды ему в руки попало несколько книг, посвященных индийской культуре и духовности, и тема Востока захватила его воображение: Индия предстала перед ним не только родиной древней цивилизации, но и страной, народ которой выстроил свою культуру на принципе ненасилия, что было довольно странным для европейского менталитета. За годы войны Моншанен стал свидетелем многих ее ужасов: кровь текла рекой не только во Франции, но и в большинстве стран, вовлеченных в этот бессмысленный конфликт. Все эти события превратили молодого Моншанена в человека абсолютно пацифистских взглядов. В начале XX в. европейцы ожидали «нового Карла Великого», но Жюль пришел к выводу, что ей нужен был Махатма Ганди (если это вообще возможно в рамках европейского мироощущения).
Спустя пять лет у Жюля Моншанена появилась возможность продолжить обучение: он возобновил изучение теологии и смежных с ней дисциплин. Богословское образование в Европе 1920-х гг. представляло собой, по мнению многих, печальную картину: «эпоха итальянских Пиев» характеризовалась попытками официального Рима задушить зарождавшиеся новые философские течения, что неизбежно приводило к возрождению инквизиторского духа, хотя время прямого физического насилия со стороны Церкви давно миновало. В 1910 г. Пий X ввел так называемую «антимодернистскую присягу», которую были обязаны принимать все кандидаты на принятие духовного сана, или лица, желающие преподавать на богословских факультетах. На практике это было требование отказаться от любых проявлений свободомыслия и отбросить собственное мнение, если оно противоречило тогдашнему учению Церкви (причем речь шла не только о догмах, которые и сейчас считаются непогрешимыми, а и о их понимании, право на которое теологи имели в определенных рамках даже в Средние века). Антимодернистская присяга была отменена лишь в конце 1960-х гг., вопреки требованиям консервативных клириков сохранить ее незыблемость. Большинство студентов теологических университетов и кафедр были готовы принять ее, а тогдашнее религиозное образование обеспечивало полное погружение в атмосферу «слепой веры», поэтому молодому интеллектуалу было очень трудно находиться в таком окружении: его критический дух, образование, уровень культуры значительно отличался от мировоззрения сокурсников. Для Моншанена принесение антимодернистской присяги стало препятствием на пути к священству: в какой-то момент он был даже готов отказаться от призвания, считая требования Церкви проявлением религиозного террора. Позже он говорил, что большинство священников тех времен находились «во