На нее смотрели два очень похожих прекрасных лица, растерянных и любящих. Муж и дочь одновременно потянулись к ней, и Джейн Уэссингтон раскрыла объятия обоим.
– Какой чудесный, восхитительный день!
Глава 25
Джейн стояла, прислонившись лбом к оконному стеклу, и смотрела на нескончаемый унылый ноябрьский дождь. Согретые солнцем, радостные дни октября давно прошли, освещая лишь память, а зима все настойчивее заявляла свои права.
Джейн понимала, что должна вернуться вниз, к гостям. Однако вынести нескончаемую болтовню незнакомых дам, разговоры о рукоделии и модных фасонах оказалось не так-то просто.
Пока другие развлекались, ей предстояло управлять несколькими поместьями. Даже вдали от дома, во время первого официального визита, приходилось ежедневно работать. Филипп не уставал дразнить и подшучивать, однако и сам прекрасно понимал необходимость регулярного контроля и учета. Джейн получала от работы истинное удовольствие. Ей нравилось чувствовать себя полезной, а успех в делах приносил истинное счастье.
Постоянное внимание к обширным владениям и инвестициям заметно увеличило капитал, но одновременно с благосостоянием возрастала и ответственность. Работа казалась бесконечной, но это обстоятельство не пугало, а лишь рождало новый интерес. Супруги гостили в поместье герцога, недалеко от Лондона. Отец Филиппа и старый герцог были добрыми приятелями.
Когда муж показал приглашение и сказал, что хотел бы поехать, Джейн вовсе не удивилась. В конце концов, до их встречи жизнь графа была полностью сосредоточена на раутах и увеселениях, составлявших смысл жизни лондонской аристократии. И вдруг он провел несколько месяцев в уединении Роузвуда, отклоняя многочисленные приглашения. Желание вернуться к привычному образу жизни казалось вполне понятным. Удивляло лишь то, что Филипп хотел ехать не один, а в компании жены и дочери.
Джейн согласилась с огромной неохотой. Ей очень не хотелось покидать уют ставшего родным поместья и погружаться в общество богатых скучающих аристократов, которые так не понравились ей весной, во время свадьбы. Но все же она предпочла оставить чувства при себе, ясно сознавая, что Эмили необходимо расширять представление о мире и приобретать опыт общения в том кругу, к которому она принадлежала по рождению. Да и Филипп настолько загорелся идеей совместного путешествия, что отказать было очень трудно.
Первые два дня в доме герцога пролетели быстро. Эмили подружилась с несколькими девочками своего возраста и выглядела по-настоящему счастливой. Филипп встретился со старыми приятелями и проявил себя таким интересным, компанейским человеком, что Джейн наблюдала за мужем с искренним восторгом. Еще ни разу в жизни ей не доводилось видеть его в подобной обстановке. Собственные страхи и неуверенность оказались совершенно необоснованными: жену известного и всеми любимого светского льва встречали радушно и уважительно. Если она и вызывала любопытство, то только как отважная женщина, сумевшая склонить закоренелого холостяка Уэссингтона к приятию матримониальных уз.
Джейн взглянула на лежавшую на столе солидную стопку писем. Она не успела прочитать их дома, а потому захватила с собой. Села в кресло и углубилась в чтение. Третье письмо заставило резко выпрямиться, и движение отозвалось внезапной болью в пояснице. Не отрываясь от чтения, Джейн потерла спину. Даже несмотря на боль, она с трудом сдержала смех. В этот самый момент за спиной послышался звук открывающейся двери. Не оборачиваясь, Джейн сразу узнала шаги мужа.
Филипп внимательно взглянул на сидящую за письменным столом Джейн, на множество разложенных перед ней бумаг. День уже угасал, и в комнате царил полумрак, Неярко горела лампа. В теплом свете волосы Джейн отливали медным блеском, а грациозная фигура казалась тоньше и стройнее. И как всегда, когда удавалось наблюдать за погруженной в собственные мысли супругой, граф невольно восхитился ее изысканной, благородной красотой. Заметил он и быстрое движение: Джейн потирала спину не впервые.
Филипп подошел и нежно коснулся губами обнаженного плеча.
– И над чем же ты смеешься в одиночестве? Джейн протянула мужу письмо:
– Смотри, кто мне написал.
– Грегори? – Филипп вопросительно поднял бровь. – Какого черта нужно этому болвану?
– Рассуждает о том и о сем, но все сводится к неудаче импортного бизнеса; он никак не может наладить бесперебойные поставки. Договоры уже просрочены. А в конце письма просьба: не могу ли я приехать на некоторое время и помочь с делами?
– Ишь хитрец! – Уэссингтон быстро прочитал письмо и бросил листок на стол. По-хозяйски сгреб жену в охапку, сел в кресло, а ее посадил к себе на колени.
– Надеюсь, ты не лишишь подонка возможности вариться в собственном соку?
– Ну конечно, я решила немного его помучить. Зато потом можно будет предложить хороший выход из положения и полностью выкупить импорт. Думаю, в такой ситуации приобретение окажется весьма выгодным.
Филипп задумчиво пожал плечами.
– Можно перевести дело в Лондон. Дешево приобрести старые склады и пустить их в дело.
– Читаешь мои мысли. – Супруги все чаще замечали, что думают одинаково и нередко принимают сходные решения.
– Судя по всему, удастся совершить выгодную сделку. – Джейн улыбнулась. – Возможно даже, и сама верфь сменит хозяина.
– Великолепная идея. Надо начать расчеты.
Джейн потянулась за ручкой, словно собираясь приступить к делу сию же минуту, но Филипп рассмеялся и шутливо схватил жену за руку.
– Может быть, не сейчас, дорогая графиня, а чуть позже? Все-таки мы на празднике.
Уэссингтон погладил жену по спине:
– Когда я входил, ты снова терла поясницу. Опять болит?
– Совсем чуть-чуть. А ты действительно считаешь, что я в положении? – Дискуссия на эту тему продолжалась уже несколько дней.
– Говорю тебе, что думаю об этом уже несколько недель.
– Но я не ощущаю особых перемен.
Заявление было не совсем правдивым. На самом деле Джейн начала быстрее утомляться, никак не могла стряхнуть накопившуюся усталость, часто страдала от головной боли. Да и спина нередко болела. От пищи и от запахов порой тошнило, а главное, то и дело возникало необъяснимое ощущение чуда.
– Как только вернемся в Лондон, немедленно пошлю за доктором. Тогда будем знать наверняка.
– А ты уверен, что хочешь знать правду? – Слова вырвались сами собой, прежде чем Джейн успела подумать.
– Разумеется, хочу. А почему должно быть иначе? – Джейн покачала головой и посмотрела в окно.
– Спросила просто так, не подумав.
– Посмотри-ка на меня. – Филипп повернул жену к себе. – Думаешь, мне не нужен наш ребенок?
Джейн едва заметно улыбнулась и прижалась к широкой груди любимого.
– Просто немного страшно. Прости, понимаю, что веду себя глупо.
– Послушай, Джейн. Для меня нет и не может быть ничего более прекрасного, чем знать, что ты носишь под сердцем мое дитя.
Слова прозвучали так искренне, так откровенно, что Джейн немного успокоилась.
– А если у нас будет девочка?
– Надеюсь, что у нас будет целая дюжина девочек, и непременно с твоими зелеными глазами и непосредственностью Эмили.
Этот человек умел говорить именно то, что необходимо, Джейн провела губами по чуть колючей щеке. Так хотелось доказать свою любовь!
– Плутовка, что ты творишь?
– Терпение, сэр. Уверена, что совсем скоро вы это поймете.
– О небеса! – Граф рассмеялся и еще крепче прижал к себе любимую. – Умираю и улетаю в рай!
«Я люблю тебя».
Чувство родилось в глубине души.
«Не молчи, скажи это вслух, глупец!»
Филипп жаждал открыть сердце, однако язык решительно отказывался подчиняться.
В эту минуту в коридоре послышались детские голоса и смех, Супруги тут же чинно выпрямились и привели в порядок одежду. В комнату ворвалась Эмили – очевидно, она играла с подружками в своей спальне.
От цепкого взгляда не ускользнул румянец на щеках взрослых. Оба покраснели так, словно занимались чем-то непозволительным.