Когда сияющий изумрудный стержень проткнул конус из сплетённых огненных спиралей, Алиса впервые испытала такое блаженство, что чуть не потеряла сознание. Ей с трудом удалось взять себя в руки и продолжить медитацию. Она старательно просила за своего ангела-хранителя, пытаясь вспомнить, как он выглядел. Перед её глазами маячил какой-то смутный образ, но разглядеть черты она не могла. И тут вдруг она увидела, нет, не лицо, лишь улыбку. Это было, скорее, ощущение, чем внятный образ. Но ощущение было таким острым, что из её глаз сами собой полились слёзы.
Именно тогда Алиса впервые осознала, что вся её предыдущая жизнь была просто ожиданием. Чего она ждала? Встречи с отцом? Но Вертер был её любимым папочкой, и другого ей было не нужно. Она жила полной жизнью и была счастлива. Все её любили и баловали сверх меры. И всё же Алиса ни секунды не сомневалась, что это была лишь прелюдия к настоящей жизни. Такое ощущение, как будто ты сидишь в театре перед закрытым занавесом, гаснет свет, играет чудесная музыка, весь зал в предвкушении волшебного действа. Такое приятное комфортное существование. Однако спектакль ещё не начался, там за занавесом спряталось чудо, и нужно подождать ещё совсем чуть-чуть, чтобы прекрасный волнующий мир сцены открылся тебе во всём своём великолепии.
Пальчики девушки проворно скручивали цветочные ножки, а её глаза неотступно следили за увязшим в густых облаках восходящим светилом. Розовые лучи с трудом пробивались сквозь плотное серое одеяло, и было неясно, сможет ли солнышко справиться с этой докучливой преградой. Алисе пришло в голову, что эта картинка очень похожа на её жизнь. Она словно бы тоже страстно пыталась вырваться из мягкой и уютной перины в непростую, но зато настоящую жизнь.
– Если ты прорвёшься,– доверительно сказала она солнышку,– значит, и я смогу.
Словно подслушав слова девушки, ленивое светило рванулось на свободу изо всех сил. Ослепительно-яркий краешек солнечного диска засиял над кромкой облачного одеяла, превращая водную гладь в золотой поток. Алиса отбросила в сторону недоделанный венок, вскочила на ноги и смеясь закружилась на краю обрыва. На третьем витке она резко остановилась, словно наткнулась на преграду. Только что она была на обрыве совершенно одна, и вдруг в пяти шагах за её спиной появился совершенно незнакомый парень. Он стоял неподвижно, руки держал за спиной, словно прятал там какую-то вещь, и внимательно, можно даже сказать, изучающе смотрел на танцующую девушку. Парень был ничем особо не примечательный, высокий, худощавый, слегка за двадцать, наверное. Можно сказать, почти ровесник. Светлые волосы схвачены резинкой в конский хвост, серые глаза смотрят серьёзно, но без вызова. Алиса замерла буквально на одной ноге. Нет, она не испугалась, хотя вокруг не было ни души, чтобы защитить хрупкую девушку. Парень совершенно не вызывал чувства тревоги, скорее, наоборот, от него веяло спокойствием и безопасностью.
– С днём рожденья, милая,– произнёс он мягко и вытащил руки из-за спины.
В его правой руке был зажат букетик васильков. Синие пёрышки весело торчали во все стороны, наливаясь в рассветных лучах благородным индиго. Алиса несмело протянула руку и взяла подарок. В этот момент противная туча снова заслонила солнце, и цветы словно погасли. Девушка бросила осуждающий взгляд на серую мохнатую злодейку и смущённо улыбнулась. Парень понимающе кивнул, и яркие солнечные лучи брызнули во все стороны, словно кто-то взял мокрую тряпку и стёр с небосвода облака, все до единого. Алиса подняла удивлённые глаза на кудесника, и тут он улыбнулся. Глаза у девушки наполнились слезами. Это была та самая улыбка, которую она запомнила с детства. Ангел-хранитель явился с того света поздравить её с совершеннолетием.
– Ты был моим отцом? – чуть слышно прошептала Алиса и сразу поняла, что больше всего на свете не хочет услышать положительный ответ.
Вместо ответа парень шагнул к девушке протянул ей руку. Она послушно вложила свою ладошку в его открытую ладонь так естественно, словно каждый день только и делала, что держала за руку незнакомых парней. Парень потянул её вниз, и вскоре они уже стояли на коленях напротив друг друга, и вторая рука Алисы тоже покоилась в его ладони.