Глава 6. Всё совсем не так
Женька (Мендуар, июнь 2360)
Суматошный год (часть вторая)
10 июня 2360 г., 6:45 утра
Тренировка закончена, я спускаюсь на кухню. Дома тишина и покой, вся семья, кроме нас с Дениской, ещё спит. Отца нет, он дежурит на комбинате. Захожу на кухню, в холодильнике беру полуторалитровую пластиковую канистру с соком, наливаю в стеклянный графин до половины и разбавляю водой. Чистый сок слишком сладкий, после тренировки не совсем то, что нужно. Но стоит разбавить — самое оно! Беру в шкафчике пластиковые стаканы и иду к братьям. Они так и валяются на траве, быстрый взгляд в мою сторону, в чувствах радость и ехидство.
— Я говорил тебе, что она придёт, ещё и сок принесёт! — говорит Хэм.
— Вот удивил… Да у Лисёнка чуйка — нам с тобой, убогим, и не снилась! Мне б такую… Эээхх!
— Не завидуй, не хорошо это!
— Вот кто бы говорил! Сам-то!
— Мне можно!
— Эт почему?!
— У меня зависть белая!
— А у меня, значит, чёрная?!
— А у тебя просто зависть.
— Не понимаю… Что значит просто?
— Куда тебе! Это не для средних умов…
— Это у меня, значит, средний ум?! Вот так, значит! Сэр Хэймон! Я оскорблён в лучших чувствах и требую немедленного удовлетворения!
— Ха-ха! Сэр Дэнис! Я принимаю ваш вызов! Где тренировочники?!
— Вон, в коробке из-под обуви.
Парни вытащили тренировочные ножи, они из мягкого и гибкого пластика, но оставляющие после ударов яркие люминесцирующие следы. Нанести ими травму крайне затруднительно, зато чётко видно результат.
Скинули обувь и носки, стянули майки, оставшись лишь в лёгких тренировочных брюках. Встали напротив друг друга, слегка поклонились.
Красавцы! Дениска чуть ниже, но гораздо сильнее и немного тяжелее Хэма, с уже хорошо выделяющейся мускулатурой. Хэм же более быстрый и гибкий, с удивительной хищной грацией, уже видно сформировавшийся воротник, ещё не затвердевший, мягкий, как и защитные пластины на голове и теле. Тугие валики мышц вьются по телу и рукам. Через пару-тройку лет он станет грозой женских сердец. Берегитесь, юные турианки!
Медленно двинулись по кругу, не сводя взгляда друг с друга. Чуть пригнувшиеся, обманчиво расслабленные, правая рука с ножом чуть впереди, левая чуть ближе к телу и ниже, ладонь повёрнута вниз. В чувствах азарт и предвкушение схватки.
Я пропускаю момент начала движения. Миг, мелькание рук, ворох обманных движений, братья сплелись в клубок и распались в стороны тяжело дыша. У Дениски яркая синяя полоса идет наискось по брюшине, у Хэма — ярко-зелёная, от правого плеча через ключицу по горлу, исчезая у ушного отверстия.
— Ха! Я тебя достал! В реале не сносить бы тебе головы, — отдуваясь, сказал Денис.
— На себя-то глянь! — пыхтит Хэм.
— О! — уперев взгляд себе на живот, говорит Денис. — Мои потрошка отправились на прогулку! Бедные мои кишочки! Я сражён наповал, — брат падает на траву, раскидывая руки. — Опять ничья! — Вот не люблю я с тобой спарринговать, Хэм! Толку от этого ну никакого!
— Согласен! Я тебя как облупленного знаю! Все твои финты и уловки.
— Вот скажи, когда у нас спарринг последний раз победой закончился?
— Э-э-э… Ну, вроде на прошлой неделе такое было… Ты вроде как победил.
— Вроде как?.. Ты тогда в облаках витал! Мастер Танрис тебя отчитал тогда. И да, кстати, кто она?
— О чем это ты?! — полыхнул смущением Хэм.
— Да ну, брось! — расплылся в улыбке Денис. — О ком ты там думал? Ну давай, колись!
— Тебе показалось, — ещё сильнее смущаясь, ответил Хэм.
— Ох, брат! Да ты, похоже, влюбился!
— Не мели ерунды! Я говорю, тебе показалось!
— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Хэ-эм! Ты же совершенно не умеешь врать! — Дениска дотягивается до коробки и достаёт из неё пакеты с влажными салфетками, одну кидает Хэму. — Лови, влюблённый! А то так и будешь светить зелёной полосой на шее!
Хэм открывает пакет, достаёт салфетку и начинает оттирать краску, взгляд его затуманивается и он, глядя вдаль, только зря размазывает её по коже. Дениска ложится на живот, подпирает руками голову и, расплывшись в улыбке, начинает следить за манипуляциями названного брата. Я ставлю графин на траву, бросаю стаканы, отбираю салфетку у Хэма и аккуратно начинаю убирать разводы. Хэм смотрит на меня, на улыбающегося Дениску, удивлённо хлопая глазами.
— Ну вот зачем ты вмешалась, Лисёнок? Этот влюблённый сейчас размазал бы маркер по всей шее и не заметил. А потом ходил бы зелёный!
Хэм смотрит на меня своими ясными голубыми глазами. Он смущён, берёт мою руку с салфеткой в свои:
— Давай я сам закончу… Лисёнок!
— Тут маленько осталось, — отвечаю я, оттирая последние следы. Склоняюсь к уху Хэма и шёпотом спрашиваю: — Как её зовут?
— Новерри Ринарис, — тихо отвечает брат.
— Эта задавака? — раздаётся над ухом голос Дениски. — Ох-х! — получает от меня локтем в бок. — Лиска, не пихайся!
— И вовсе она не задавака! — говорю я. — Просто она очень стеснительная и прячется за этим. И, Хэмэ, ты ей тоже нравишься и, мне кажется, больше чем нравишься.
— Правда? — брат удивлён и обрадован.
— Обалдеть! Да тут взаимно! — в эмоциях Дениски удивление и немного зависти.
Некоторое время сидим на траве молча.
— Так! — от Дениски потянуло деловитостью. — У меня есть план!
— Какой план? — с подозрением спрашивает Хэм.
— Как устроить ваше свидание. А то ведь ты будешь ходить вокруг да около, и ни на что так и не решишься! А уж она — тем более! Лисёнок, нужна будет твоя помощь. Ты как, в деле?!
— Конечно! Даже не сомневайся, — отвечаю я.
— А моё мнение, как бы, не учитывается? — удивляется Хэм.
— Как бы нет! Ты слишком нерешительный, — отвечает Дениска. — И твоё спасение теперь в наших руках!
— Вот это-то меня и пугает… — бурчит Хэм. Однако на самом деле он очень доволен.
— В общем, слушайте сюда! — начинает Дениска. — Насколько я знаю, она каждое утро ходит в городской преферанс-клуб играть на рояле.
Надо сказать, что настоящий рояль — это очень дефицитная вещь. Понятно, что в 24 веке, по большей части, используются электронные аналоги, но чтобы научиться играть правильно, необходимо играть на настоящем инструменте. Такой в нашем городке был только один и стоял в местном клубе. Клуб, на долевых началах, организовали трое разумных: человек, азари и кроган. На первом этаже это было вполне обычное развлекательное заведение: с рестораном, дискотекой, баром и кабаре. А на втором был единственный на всю колонию преферанс-клуб, вот там-то и стоял рояль. По вечерам в клубе собиралась разная уважаемая публика, включая руководство колонии, моих отцов и их друзей, чтобы расписать пульку-другую. Днём там учили игре на рояле всех желающих, за плату, понятно, хоть и небольшую.
— Подкарауливаем её по дороге домой, затем ты, — Дениска показывает на меня пальцем, — приглашаешь её на Зеркало, под каким-нибудь нормальным предлогом, вместе с нами. Везём её на озеро, а дальше — дело техники.
— У меня может получиться не очень, но, если взять Ваську, то вдвоём мы обязательно её убедим.
Брат почесал макушку. Взлохматил волосы и ответил.
— Значит, берём синенькую, она в таком деле поучаствовать точно не откажется.
— А на меня в твоих планах место есть? — возмущенно спрашивает Хэм.
— А ты, чтоб не спугнуть, будешь вместе с Тамом готовить место! Столик, сок, казан и нагреватель для варки ракокрабов с тебя. Как будем вылетать, маякну тебе на коммуникатор, и ты смотаешься в предгорья, нарвёшь цветов. Ракокрабов, так уж и быть, наловим мы все вместе.
— Каких цветов?
— Да любых, там их много разных на полянах растёт, соберешь букет на свой вкус. Мы пока расположимся, ты как раз управишься. Вернёшься и подаришь ей этот букет. Она ведь не дура, и всё поймёт.
— Понял! Всё, вроде, просто…