Зэйн прошёл мимо крайних четырёх ячеек, вмещавших лёгкие бэттлмехи с эмблемами Драконокошачьего кластера. Слева высились «хорнед оул» и «инкубус», гуманоидные мехи и весом тридцать пять и тридцать тонн, соответственно. Справа находился «гермес» разработанный ещё во времена Звёздной Лиги, и другой мех, признать который он не смог. Доселе Зэйн полагал, что способен на глазок определить каждый боевой механизм, стоящий на вооружении армий Внутренней Сферы и кланов. Он помнил, даже нечёткие снимки «тессена», нового меха, производимого в Синдикате Дракона для Ком-Гвардии, и появившегося менее года назад. Но бэттлмех, который возвышался перед ним, был Зэйну не знаком. Высотою не более девяти метров, машина имела стройный, худой торс и тонкие руки, оканчивающиеся когтеподобными кистями. Длинные ноги были оснащены чем-то вроде внешних амортизаторов, смонтированных на голенях. Зэйн предположил, что они предназначались для облегчения приземления при особенно длинных скачках. Единственным видимым оружием был массивный длинный ствол протонно-ионного излучателя, торчащий из правого плеча. Если этот мех и впрямь так быстр и прыгуч, как кажется, то объединение этих качеств с огневой мощью дальнобойного ПИИ впечатляло.
– Вижу, вы не можете признать наше новейшее приобретение, – прогнусавил кто-то сзади. Обернувшись, Зэйн увидел техника, чья внешность была столь невыразительна, что лишь отсвечивающая в полутьме серебристая роба мешала ему затеряться в плохо освещённом ангаре.
– Интересный проект, – сказал мехвоин. – Выглядит так, будто его сконструировали для долгих рейдов, где нет возможности пополнить боекомплект.
Его так и подмывало спросить, откуда сей мех прибыл, и что за клан разработал эту машину, но демонстрировать своё невежество перед вольнорождённым не хотелось. Но словоохотливый техник сам продолжил разговор.
– В эту часть пещеры мы загнали новоприбывшие мехи, так что вы, наверное, пришли забрать свой? – «пещерою», надо полагать, на жаргоне технической касты звался слабоосвещённый и огромный ангар.
– Как, говорите, вас зовут? – по мнению Зэйна, технику следовало бы проявить побольше уважения к представителю более высокой касты. Но ругаться с вольнягой из-за этаких мелочей он не стал. Делать, что ли, больше нечего?
– Мехвоин Зэйн.
– Сейчас, одну секундочку… – но прошла почти минута, прежде чем техник, уткнувшийся в свой электронный планшет (noteputer), нашёл то, что искал. А может, и не нашёл – потому что, удивлённо покачав головой, вбил запрос заново. Похоже было на то, что выданный компом ответ удивил технаря несказанно. Наконец, он оторвался от планшета и сказал:
– Тут написано, мехвоин, что вы были назначены на «пакхантер».
Pack Hunter – «стайный охотник». Глянув на незнакомую доселе боевую машину, Зэйн решил, что это название ей подходит. Подойдя к девятиметровому исполину, он приложил ладонь к прохладному металлу брони. Между воином и его боевой машиной всегда существовала незримая связь, и Зэйн с его «дженнером» не был исключением, но никогда он не думал, что сможет забыть эту связь так быстро. Особенно, когда он даже не сидел в кабине управления «пакхантера», не заводил его двигатель. Но сейчас он чувствовал, нет – знал, так же верно, как восход солнца, что он нашёл свой мех, тот, что понесёт его к величию.
– Да, великолепная машина, Зэйн. Мех, соответствующий твоему мрачному духу даже больше, чем потерянный «дженнер», – раздался из полутьмы знакомый голос. Зэйн скривился досадливо – ну вот, так всегда, стоит подумать о хорошем, как кто-то обязательно явится со своими комментариями. Даже если это твой лучший (если не единственный) друг. Всё равно Зэйн не хотел никого видеть. Высокая фигура звёздного коммандера Сэмюэля выступила из тени, остановившись на почтительном расстоянии от Зэйна. Такая предупредительность не могла не порадовать, и мехвоин улыбнулся.
– Ну, ты даёшь! – воскликнул Сэмюэль, картинно всплеснув руками и округлив глаза. – Нет, этого не может быть! Ты ж улыбаешься! Жалко, никто больше этого не видит. Ребята ни в жисть не поверят, что ты это сделал.
Зэйн хотел, было, ответить, как обычно, но потом решил не портить настроение себе и другу. Он повернулся к «пакхантеру», поманил Сэмюэля пальцем.
– Я хочу дать ему имя, – тихо проговорил он.
– Зэйн, ты меня удивляешь! Ты же всегда презирал эту традицию.
– Ну да… Но я чувствую, что этот мех хочет имя.
В «Пути видений» или трудах классиков – Хранителей Клятвы – не говорилось ни о чём подобном, но многие кошачьи бойцы давали своим боевым машинами имена. Особенно бурно эта традиция расцвела в последние годы, а вот лет пятьдесят назад, рассказывали старики, этот обычай был не в ходу. Медленно отойдя назад, Зэйн окинул взглядом свой новый мех. Разные варианты названий промелькнули в его мозгу, он обдумал и отверг каждый из них. Идея пришла внезапно, слова сами сорвались с его уст.
– «Тёмный дракон», – сказал Зэйн, сам удивляясь этой фразе.
– «Чёрный дракон»? – переспросил Сэмюэль. – Хорошее имя, но странное. Ты не прекращаешь меня удивлять сегодня. Это Обряд Видения так на тебя подействовал? Да, странное название, уж больно куритянам созвучное… – добавил он неуверенно.
Зэйн удивлённо посмотрел на друга. Вместо «Тёмного дракона», Сэмюэль сказал «Чёрный». Внезапное озарение вспышкою молнии, потоком света, ворвавшимся в распахнутое окно, засияло в мозгу Зэйнан. Он спрашивал Ёсио о тёмном, а не чёрном драконе. Сказав, что никогда о таком не слышал, самурай говорил правду. А если бы Зэйн перефразировал этот вопрос? Ему захотелось прямо сейчас повернуться и броситься на поиски тю-са, выспросить у альшаинца всё, что тот знал о чёрном драконе. Это было какое-то безумие… Зэйн быстро совладал с собою. Первым делом – бэттлмехи. С Ёсио можно поговорить и завтра. А сейчас надо осмотреть новый боевой механизм. Жгучее желание оказаться внутри «пак хантера», «Тёмного дракона», затмило всё. Он был мехвоином, в конце концов! Он хлопнул Сэмюэля по плечу и торжествующе улыбнулся.
– Не «Чёрный», а «Тёмный дракон», дружище. И ни хрена это не куритское название. – Он помолчал мгновение. – Возможно, этот тёмный или чёрный, как ты выразился, дракон является врагом огненного дракона Дома Куриты и принесёт ему смерть.
XVII
база галактики Зета, Цирцея-Нова, Ямаровка
префектура Ирис, Синдикат Дракона
17 сентября 3062 года
Подъёмник быстро вознёс Зэйна к голове «пакхантера». Сделав несколько шагов по броне левого плеча, он оказался у люка кабины. Установленная на правом плече пушка делала выход с противоположной стороны невозможным. «Пакхантер» был довольно мал для своих тридцати тонн; подобная высота пошла бы, скорее, двадцатитонной машине. Крышка люка занимала большую часть поверхности головы, и всё равно, проём был довольно узок. Червяком проползая сквозь него, Зэйн решил, что небольшой размер был предназначен, чтобы уменьшить силуэт меха в бою.
Оказавшись внутри, он впервые уселся в кресло пилота своего «Тёмного дракона», задраил люк и завёл реактор. С чувством глубокого удовлетворения Зэйн ощутил, как заработала энергоустановка; где-то внизу, во чреве тридцатитонного стального гиганта началась реакция термоядерного синтеза. Устроившись поудобнее в пилотском кресле, он застегнул привязные ремни. Из-под правого подлокотника извлёк и закрепил на руках и внутренней стороне бёдер датчики системы медицинского мониторинга, провода от которых тянулись к блоку обработки и записи данных. Ещё одну порцию датчиков он закрепил на туловище, пропустив разноцветные кабели сквозь прорези в охлаждающем костюме. Движением, столь же привычным, что и ходьба, подсоединил кабель подачи энергии к гнезду на правом боку хладокостюма. По телу словно проползли ледяные черви – это заработала система циркуляции, пустившая струи охладителя по оплетающим тело пилота трубкам.
Нагрев при движении и стрельбе, производимый как оружием, так и ходовой частью, был основной проблемой любого боевого механизма. Все мехи оборудовались многочисленными теплоотводами, но обычно их оказывалось недостаточно, чтобы полностью нейтрализовать производимый машиной нагрев. Избыточная температура причиняла неудобство, а могла и убить пилота, подскочив на десятки градусов разом. Хладокостюм, в котором охладитель циркулировал по трубкам между плотной тканью внешнего слоя и гигроскопичной внутренней подкладкой, позволял, до известной степени, выдерживать этот невыносимый жар.