– Эй, стражник, мне нужна ваша помощь.
Мужчина дернулся во сне и невнятно выбранился, потом устроился поудобнее, опершись о каменную стену, которая служила ему подголовником. Вил нетерпеливо просипел и крепко схватил человека за крупное плечо.
– Стражник!
На сей раз, заспанный охранник взаправду проснулся. Он вскочил на ноги и выдернул меч из ножен, одновременно пятясь к возвышавшимся позади него дубовым воротам. Стальными петлями звякнул шлем.
– Стой, – приказал он, пока его глаза шарили в темноте. – Стой или я поражу тебя!
Вил торопливо отпрянул на несколько шагов назад.
– Мне нужен травник. Можете вы позвать брата Лукаса?
– Кто… кто это говорит? – прорычал Ансель. Он прищурил глаза на Вила. – Что ты за отродье, которое смеет приходить сюда на заутрене? Проваливай, покудова я не расшвырял по земле твои кости.
– Нет, mein Herr, – ответил вызывающе Вил. – Мой господин, я не уйду без монаха. Моя мать больна и может не дождаться утра.
Стражник приложил острие меча к горлу упрямого мальчишки.
– Ты знаешь, что братья не оставляют уединения. Теперь, щенок, поворачивай и проваливай домой или, Богом клянусь, я разрублю тебя, не сходя с этого места.
Вил тяжело сглотнул. Он был смущен и напуган. Краем глаза, аккурат под своим подбородком, он уловил угрожающий блеск широкого, длинного меча. Вил растерялся: ему нужна была Божья помощь, а Божьи люди были внутри, куда его не пускали.
– Ну, и чего остолбенел, малец? Пошел, пошел отсель. Вил отошел на один шаг, но только, чтобы собраться с мужеством.
– Нет, сир, я не уйду без брата Лукаса. Разбудите его, или смерть моей матушки будет на вашей душе!
Великан ничего не сказал, только занес свой меч, желая с ужасающей силой обрушить его на непоколебимого парнишку. Не успел перепуганный Вил увернуться от тяжелого клинка, как тут же вскрикнул: меч плашмя хлопнул его сзади по широким плечам. Он упал на землю, катаясь от боли, затем пополз на локтях и коленях под прикрытие ежевичных зарослей.
– Пошел! – заорал стражник, нагоняя Вила. – В следующий раз я оберну меч лезвием.
Пока мальчик пытался подняться на ноги, тяжелый мужской ботинок с силой врезался Вилу в живот. У него отнялось дыхание, и он покатился на росистую придорожную траву, отчаянно ловя ртом воздух.
Караульный, довольный исполненным долгом, заправил меч в ножны и возвратился к своей приземистой скамье, бормоча что-то себе под нос. Он подправил свой железный головной убор и пояс, расправил местами замявшуюся тунику, скрестил руки и прислонил голову к воображаемому изголовью, чтобы поспать еще несколько часов.
Вил отошел по тропинке не далее, чем за край деревни, и, чтобы собраться с мыслями, сменил курс на ближний лесок. Он легонько коснулся кровоподтеков на плечах и, склонившись, чтобы сделать очередной вдох, приложил ладонь к ноющим ребрам. Потом поднял лицо к монастырской колокольне, залитой лунным светом на фоне испещренного звездами неба. Мальчик был готов к новой попытке.
На сей раз он проскользнул сквозь мглистые тени под защиту большого каштана, всего в десяти шагах от храпящего стража, затем осмотрел стену, вальяжные деревянные ворота и старый набатный колокол, подвешенный на высокой караульной башне. Его глаза натолкнулись на толстый колокольный канат, безвольно болтавшийся у Анселя над головой, и Вил улыбнулся. Затем подтянул гамаши, нервно одернул края туники, доходившей ему до колен, и стал пробираться к вратам.
Вил крался по земле, как изголодавшийся кот подкрадывается к добыче, стиснув зубы, сжав ладони в кулак; все чувства напряглись до предела. Он не вспоминал уже ни о боли в животе, ни о болезненных ссадинах на исполосованной спине. Все, о чем он думал – это как бы ухватиться руками за прочный конец веревки, вырисовывающейся на фоне каменной стены.
Еще пять шагов, теперь четыре… только три… Он дважды шепотом наспех помолился: один раз – благосклонным ангелам, которым случилось пролетать над ним в тот миг, другой – каким-нибудь духам, носящимся по лесистой местности. Осталось только два шага. Вдруг Ансель дернулся в полузабытьи и завертелся, борясь с самим собой и старой скамьей. Вил замер на месте, поднятая нога так и застыла в воздухе на полушаге. Сердце неистово заколотилось, и мальчик не осмеливался даже дышать. Наконец страж, примостившись на жестком седалище, затих и захрапел как и прежде.
Словно водимый неведомой рукой, Вил бросился вперед к веревке. Он схватил потрепанный пеньковый канат двумя руками и рванул со всей силой, на которую только были способны его юные мускулы. Но заржавелый колокол едва шелохнулся. Его деревянные крепления лишь простонали и заскрипели, словно были недовольны тем, что их потревожили в столь поздний час. Обеспокоенный парень выпрямился и в недоумении уставился на высокую башню. Смятение охватывало его. Парень сильнее сжал колючий канат и бросил тревожный взгляд на Анселя, сладко дремавшего рядом.