Тем не менее Колян точно знал, что он был, есть и будет всегда тем человеком, тем Коляном, что был до удара камнем. Что такое два дня по сравнению с двадцатью тремя годами жизни – кратковременная галлюцинация, сон на яву, затмение разума. Пусть и реальное, но и под гипнозом человек совершает вполне реальные действия, в то же время эти действия никоим образом не характеризуют данную личность, личность по выходе из гипноза продолжает жить своей только ей данной жизнью, соответственно и мыслить. Разница лишь в том, что вышедший из гипноза человек обычно ничего не помнит, Колян же помнил всё… Но это его никак не смущало, поскольку как таковой борьбы между мироощущениями не было, постепенно по нарастающей истинная личность затмивала собой новоявленное образование, отвоёвывая всё больше и больше пространства мозга.
Оглядевшись по сторонам, Колян встал, отряхнулся и посмотрел на рыбака – нет, тот ему был совершенно не интересен, затем перевёл взгляд на Лизу. Стоило выработать к ней отношение. Опять же, выработка этого отношения никак не касалась его мироощущений, а была в чистом виде прагматична. Ситуация с похищением зашла в тупик, подельники убиты, кто заказал девушку – неизвестно. Ещё эта погоня. Ситуация была более чем неприятной, Лиза в неё плохо вписывалась, в первую очередь следовало спасать свою шкуру. Девушка только мешает. Надо от неё избавляться. Отсюда выбор – либо убить, либо послать подальше. Колян подумал, что убивать особых причин нет, даже если побежит в полицию, разница невелика, одной погоней больше, одной меньше. При этом брать на себя лишний труп, значит только усугубить ситуацию. Её папаша в этом случае его из под земли достанет. Поэтому лучше послать подальше. Он её не знает и знать не хочет.
Колян не обратил внимания на тот факт, что вполне вменяемо и логично рассуждает, включив мозги, что ему раньше было совершенно не присуще, скорее даже наоборот. Он лишь тяжело вздохнул, как следствие оценки ситуации, и грустно улыбнулся.
– С тобой всё в порядке? – спросила Лиза, обеспокоенная странным задумчивым видом Коляна.
– Всё, – коротко ответил Смола.
Колян хотел её тут же послать, вкратце объяснив направление, но вдруг к своему крайнему изумлению понял, что на самом деле никуда посылать её он не хочет. Смола загрустил ещё больше, это было для него полной неожиданностью, при чем видимых причин, которые мешают ему послать девушку, не было, протест приходил изнутри, анализу не подлежал и им не контролировался. Колян выругался.
– Пошли тогда, – сказала Лиза и потянула его за руку.
Смола резко отдернул руку, будто обжёгшись, хотел её грубо обозвать, но передумал и сам себя начал убеждать, почему девушка может оказаться полезной для него. У девки есть богатый отец, и если доставить её до дома в целости и сохранности, то возможно получить вознаграждение, ну естественно, если по дороге её хорошенько обработать. Мол, так-то по сути он её спаситель, от Шпалы защищал, а за спасибо в современном мире ничего не делается. Глядишь, и с преследователями поможет. Конечно, в первую очередь надо папашу убедить, что он действительно спаситель, а не испугавшися последствий киднеппер, а посему надо быть повежливей с девчонкой.
Колян в раздражении сплюнул и молча направился к мосту через реку.
Лиза заторопилась следом. Девушку посетила мысль о возможном новом изменении спутника, вследствие очередного повреждения головы, но о плохом она старалась не думать. Впереди уверенной походкой шагал Колян, Лиза чуть поодаль семенила за ним. По-женски она чувствовала, что лучше сохранять дистанцию.
Молодой человек до поры до времени решил не выдавать тайны возвращения памяти. Теперь он вновь стал игроком, а правила игры гласили, что жертва не должна знать о том, что она жертва до полной победы, в случае с Лизой – прямой денежный интерес. Пусть считает его хорошим человеком, больше доверия, меньше проблем. В очередной раз убедил себя Колян.
Если Колян несильно удивился своему раздвоению, то вот поведение и мысли его второй, новой половины удивляли его достаточно серьёзно. Он не только не мог понять и принять эти мысли, причину их появления, но и каким диким образом они вообще могли существовать. Это не просто чуждые мысли для истинного Коляна, это полный абсурд, с которым согласиться было совершенно невозможно, которого стоило чураться, отбрыкиваться руками и ногами. Как бы было здорово совсем забыть о них, почему очередное повреждение не внесло свои поправки, с целью избежать неприятностей, связанных со второй половиной. Колян проникся сочувствием к пациентам психушки – как же неимоверны их страдания, как же далеки они от жизни, насколько бесполезно и сумбурно их существование!!! Понятно, почему он мирно и даже заинтересованно беседовал со всякими шизофрениками и идиотами – сам был как идиот. Как ещё Шпала терпел! Девка понятно – шкуру спасала. А Шпала? На полном серьёзе с ним философствовал. Видимо, болезнь заразная. Как он вообще дошёл до подобных мыслей, соглашался с ними и почти принял за основу, хорошо ещё бревно подвернулось вовремя. Вот так однажды заклинит насовсем – лучше сразу пулю в лоб, чем идиотом по жизни. Какой кинозал, какие роли, какое Понимание? – вот так заглючило нехило. Сам себя разводил как кролика. Сам себя чмырил и делал из себя лоха.