— Я очень отчетливо помню до момента, как мы вышли из трюма. В трюме ты восстанавливала силы Шторосу, а мы с Хоегардом сидели на лавке. Я рассказывал ему о том, как мы с Даймом тебя нашли, как убили Джо, и том, что Дайм ушел искать оставшихся матросов Джо. Потом мы вышли из трюма и направились к борту корабля. Там стоял Дайм и о чем-то спорил с капитаном из рабов-гребцов. А потом… — Тирсвад напряженно потер лоб и, раздумывая, запустил руку в свои длинные белые волосы. — все словно в тумане.
Динка глубоко вздохнула. Как она и думала. Проклятые женщины-птицы заколдовали мужчин своим пением.
— Я очнулся в море, уже тонул и воздуха не хватало. Но тут я услышал твой крик и, ничего не соображая, рванулся тебе на помощь. Когда вынырнул, птица с человеческим телом уносила тебя в когтях в сторону гор, — продолжал он, рукой указывая на возвышающиеся над лесом скалы.
Динка молча мылась, переваривая услышанное. Это многое объясняет. И тогда нет смысла злится на Штороса, на Дайма и на Хоегарда, если их поведение в тот момент контролировали странные существа. Ее вдруг охватил страх того, что женщины-птицы вернуться, и варрэны снова будут перед ними беззащитны.
— Эти чудовища… — начала она дрогнувшим голосом. — Думаешь, они могут вернуться?
— Вряд ли, — хмыкнул Тирсвад. — Я еще ни разу не видел, чтобы кто-то, разорванный пополам, куда-нибудь возвращался. Они кидались на нас стаями. Поэтому мы рвали насмерть всех, кого встречали на своем пути.
Динка успокоенно расслабилась. Ее сильные мужчины смогли преодолеть очарование колдовских голосов и уничтожили опасных тварей.
Вдвоем купание пошло быстрее, удалось промыть даже волосы, и вскоре Динка была чистая.
— Жаль, что не осталось совсем никакой одежды, — вздохнула она, отряхнувшись и обхватив плечи руками. Солнце уже спускалось за горизонт, и с моря дул прохладный ветер. Сколько же она проспала? Когда она очнулась в гнезде тоже был вечер. Очнулась в гнезде… В голове промелькнуло размытое воспоминание жесткой гривы под пальцами и тут же растворилось.
— Мы так спешили освободить тебя, что одежда нам только мешала. Мы бросили ее где-то на побережье, — сказал Тирсвад, обнимая ее и согревая в своих руках.
Обняв его за талию и прижимаясь к его теплому боку, Динка позволила увести себя обратно к костру.
Едва они подошли, беседа у костра оборвалась и оставшиеся варрэны настороженно смотрели на Динку, словно видели ее впервые.
«Совсем как тогда в лодке», — тревожно отметила Динка, вглядываясь в их застывшие лица, и страх сжал ее сердце острыми когтями.
— Необязательно было так далеко бегать, чтобы помыться, — буркнул Шторос, опуская глаза. — Ручей протекает вон за теми кустами.
Динка облегченно вздохнула и опустилась на землю между ним и Хоегардом. Тирсвад устроился за ее спиной, обнимая сзади руками и бедрами и заслоняя ее спину от ночной прохлады. Напротив нее сидел Дайм, и она начала говорить, глядя ему в глаза:
— Мне приснился странный сон…
Дайм молчал, терпеливо ожидая продолжения. Остальные тоже не сводили с нее взглядов.
— Словно вы были большими лохматыми животными и разговаривали со мной прямо в моей голове, — продолжала Динка, напряженно вглядываясь в лицо Дайма и пытаясь прочитать по нему реакцию. — Ты был, как огромный черный лохматый кот, и только рога остались такими, какие у тебя сейчас. Ты убил птицу, которая хотела меня сожрать, а потом шел по узкому мостику между скалой и гнездом птицы, в котором сидела я, и велел мне забираться тебе на спину.
Динка замолчала, чувствуя себя ужасно глупо. Как смешно, наверное, выслушивать ее нелепые сны. Но ей жизненно важно было разобраться, где заканчивалась явь и начинался лихорадочный бред. Потому что такого произойти на самом деле не могло. Но они действительно вытащили ее из гнезда и принесли сюда.
Но никто не смеялся и не подшучивал над ней. Динка тревожно обвела взглядом лица варрэнов, они смотрели на нее серьезно, и только у Хоегарда возбужденно блестели глаза.
— Это был не сон, — наконец ответил ей Дайм, после небольшой паузы. — Мы действительно обернулись. Ты увидела нашу истинную форму.
— Но… — растерянно протянула Динка. — Как такое возможно? Ведь ты говорил, что внешность меняется только в момент перемещения между мирами. Что вы не можете по своему желанию измениться в нашем мире.
— Говорил, — согласился Дайм. — Но в тот момент, когда я увидел тебя в когтях птицы и услышал твой крик боли, я весь превратился в ярость, и моим единственным желанием было рвать эту тварь на части. И сейчас я даже сказать не могу, в какой момент тогда обернулся. Мы просто бежали за ней, а затем взбирались по скалам разрывая всех, кто встречался на пути.