— Хорошая штука! Как называется?
— Глинтвейн — это значит «пылающее вино».
— «Пылающее вино»… подходит, действительно подходит — согласился Дигир, хлебнув еще.
— Первейшая штука, если замерз.
— Приятно, конечно, однако наш самогон по действию не хуже будет. Он тоже согревает! — возразил гном.
Я вспомнил, как когда-то пробовал гномий самогон. Не могу ничем его похвалить — крепкий, зараза — судя по ощущениям, там градусов под восемьдесят будет, в лучшем случае. А может, и под девяносто. А я никогда не любил такие крепкие напитки. Вот эль, с закуской из соленой рыбешки, или хорошее сладкое вино — вот это мое.
— Не мое это. Может, он и хорош, но я такое крепкое не люблю.
— Каждому свое — философски кивнул Дигир.
— Слушай, это у тебя химера? — разглядел он мою Мурку, замершую каменным изваянием на полу. Щита уже не было, так что она уже хорошо была видна.
— Угу — согласился я, прожевывая кусок мяса.
— А ты не одаренный Жизни, случайно?
— Ты это к чему?
— Да я к целителю иду. Вот. Ногу повредил. Неудачно, хнорр, получилось.
— Ну, я могу посмотреть. Только с тебя…
— Да я заплачу, не вопрос — перебил меня гном
— А меня не особо интересую деньги. Если смогу — ты мне лучше кое-что расскажешь.
— Идет.
…Осмотрев ногу, я удивился. Нет, я, конечно, предполагал, что тут дело нечисто. Я ожидал увидеть какой-нибудь неправильно сросшийся перелом, или, еще что-нибудь в этом духе. А увидел вообще жуткую картину. Несколько сросшихся переломов ноги и таза, и мельчайшие осколки какой-то гадости, причем они были как в мышцах возле переломов, так и в самой кости. Исследуя их, я еще больше удивился. Они мешали нормальному кровообращению, да еще и втягивали в себя жизненную энергию. Благо, что это был гном — человек бы, наверное, уже давно умер. Единственное, что я еще обнаружил — это «мешок» — несложное заклинание магии Жизни, предназначенное для сдерживания ядов. Тут оно окружало участок тела с неизвестными частицами, и, похоже, вполне успешно не давало им распростронятся.
— Как же ты жив до сих пор? — невольно вырвалось у меня
— Что, дела совсем плохи? Или еще есть шансы? — уточнил Дигир
— Да есть, наверное. Как все-таки такое произошло? Что это за осколки в тебе?
— Это типир — жуткая тварь, живет глубоко в горах. Меня ранила такая гадина. Если бы не ребята, вытащившие меня на себе, то мне каюк бы прямо там настал.
— Никогда не слышал.
— Ну еще бы — невесело усмехнулся гном — это — наше проклятие. Вообще, им нет дела ни до чего. Кроме гор. Самых глубин гор. Они похожи на… видел когда-нибудь осьминогов?
— Ну, примерно представляю, какие они.
— Хорошо. А попытайся представить похожую тварь, величиной с быка, с десятком щупалец пятиметровой длины. Величиной с быка — это я просто тебе сказал, что бы ты представил размер ее тела, а на самом деле тело типира аморфно, он может «просочится» в щель размером с кулак. Основное его оружие — это его мощные щупальца, вооруженные острыми клыками. Причем клыки эти очень твердые, по твердости они как сталь. Но попадая в живую плоть, они каким-то образом оставляют свои частицы. В общем, у тех, кому тут же не оказали помощь, шансов нет вообще. Нападает он беззвучно, оплетая какого-нибудь беднягу собственной паутиной. А дальше, как паук, впрыскивает собственные соки прямо еще в живое тело, и выпивает то, что получится потом… — гном сплюнул от омерзения — страшная смерть, врагу не пожелаешь. Причем, они предпочитают охотиться исподтишка, на спящих. Или плести свои паутины в каком-то туннеле. А паутина липкая, зараза…
— Ладно, я понял — гадость редкая. А теперь давай, помолчи, не отвлекая меня. Да, последний вопрос. Как же у вас лечат такую гадость?
— Да как, как… А никак, блин. Если повезет, и попадет немного — пьем отвар, и эти частицы как-то там… короче, пропадают они. А вот если их много — тут плохо. Если в руке — руку отрубил — и живи дальше. Если ногу — то так же. А вот если как у меня — туловище задето — то при жизни высекают имя на Скрижалях Памяти. Мол, был, такой и такой, из такого-то клана… храбрец… — гном недоговорив, отрубился. Это подействовало мое заклинание, усыпив его. Жалко только, в бою такое не применишь — человек, накачанный адреналином, успешно игнорирует его.