— А мне тоже что‑нибудь? — внезапно раздался возмущенный голос Лины. Мы все оглянулись на нее с такими лицами, что она смешалась немного и уже нормально объяснила: — А что? Вы все чего‑то разбираете, делите… И я тоже хочу — капризно закончила она, и увидела улыбающихся меня и Мина. Десятник же удержался от ухмылки, только уголки рта немного дернулись вверх.
— Ну… мы тебе тоже… что‑нибудь обязательно купим в городе. — успокоил ее десятник. — Ну что, готовы? — оглядел свой отряд Вукх — тогда пошли дальше. Через пару часов — привал и обед.
— Ладно, пошли дальше — согласился Мин. — вот только кто‑то мне объяснит, что это было перед боем? Что это было за существо, что порвало оборотня как котенка?
— Не знаю, но мне показалось, что оно нам подмигнуло…
— Ага, и мне тоже — значит, так и было — двоим не могло показаться.
— Зря вы так думаете — заметил Вукх, перешагивая здоровенный узловатый корень, который вольготно разлегся поперек тропинки. — Я помню случай, когда семеро ополченцев на полном серьезе утверждали, что видели перед заставой огромного черного всадника. А когда следопыт осмотрел место, которое они показали, то нашел там только невысокий куст, и никаких следов всадника. Правда, в этот раз я и сам видел это существо, да и разорванный оборотень — тоже подтверждение его реальности.
— Не знаю, не знаю… — задумчиво сказал я — Лично мне интересней, что это за птичка предупредила нас.
Так, обсуждая случившееся, и прошел весь остаток дня. Правда, никаких выводов кроме «надо слушаться птичек» сделать мы не смогли — не хватало информации о случившемся. Но мы не особо расстраивались по этому поводу — нас и просто устраивал тот факт, что остались живы и даже здоровы. Заночевали мы возле огромной дикой яблоньки, непонятно как выросшей посреди леса. Следы от костра рядом с ней, и удобное для сидения бревнышко возле костра указывало на «популярность» этого места среди путников. Сваренную на ужин похлебку, которую по недоразумению взялась варить Лина (это была ее единственная попытка) мы оставили прямо возле костра — она оказалась совершенно несъедобна (в смысле, неядовита, но есть ее было невозможно). Оказалось, что дочка барона, до этого никогда раньше не пробовала готовить, и решила, что это будет несложно. А что? — Она же видела, как это делается, и не раз. В итоге, мы угрюмо посмотрели на наш несостоявшийся ужин, всухомятку сжевав пару лепешек, и легли спать. Котелок с нещасной похлебкой остался стоять на виду — всем было лень его мыть, и Мин предположил, что ввиду удивительно неприятного вкуса похлебка должна хотя бы отгонять комаров, и предложил это проверить.
Утром я проснулся от пары тихих голосов, негромко беседовавших рядом. Любопытство заставило меня подняться. Вукх, стоявший на страже, как самый опытный, в последние, предрассветные часы, сейчас сидел на бревнышке и беседовал с каким‑то незнакомцем. Я растолкал Мина, спавшего недалеко, и мы уже вдвоем подошли поближе. На нас уставились нечеловеческие глаза гостя. Желтые, с вертикальным зрачком глаза внимательно, со спокойным любопытством осмотрели нас. На фоне этого необычного взгляда как‑то даже не очень замечалось все остальное — худощавое телосложение, нашего гостя, белоснежная грива волос, которые спускаются ниже плеч, гордый разворот плеч и явная привычка повелевать, буквально въевшаяся в весь его облик и манеры. И еще одна необычная деталь как бы заставляла чувствовать неправильность — у него не было ничего лишнего. Каждый человек внешне хоть как‑то отличается от других, в том числе и благодаря вещам. Кто‑то носит кольцо, кто‑то печатку, или серьгу, или амулет, шляпу, браслет… список таких мелочей очень велик. Но когда есть только курточка, штаны и обувь, и нет даже меча — это непонятно, и вызывает естественное любопытство.
— Познакомьтесь, это Янут, это тот самый оборотень, который нам помог.
Представленный досадливо поморщился.
— Я же говорил, что я не оборотень. Я дарх, а ваши оборотни — это утратившие второй облик, и деградировавшие дархи. По сути, они уже стали древними оборотнями — предками дархов, не поддающимися магии дикими животными — по его лицу скользнула легкая тень то ли брезгливости, то ли сожаления.
— Понятно… протянул Мин.
— А что вам нужно от нас? — довольно резко спросила Лина, до сих пор делавшая вид, что спит.
— Ты — улыбнулся ей дарх. Улыбка у него получилась очень зловещая, учитывая немаленькие клыки, при улыбке обнажившиеся на полную длину.
— И не нужно меня пытаться убить — равнодушно посоветовал он нам — вам со мной не справиться, если честно, да и ничего плохого я не имел ввиду.
Я вспомнил скорость, с которой он двигался в бою, и развеял уже сформированное «водяное щупальце». Вукх, находившийся с другой стороны от Янута, видно тоже это сообразил, потому что начал закреплять обратно на поясе выхваченную было секиру. Надо сказать что дело это было небыстрое — хотя вынималась она из хитроумного чехла с креплением на удивление легко и быстро, закрепить ее обратно было делом небыстрым.
— Тогда что ты имел ввиду? — уточнил десятник.
— Понимаете, нас, дархов, сейчас мало. И из‑за маленькой численности мы начали вырождаться. Нам нужна новая, свежая кровь. Среди людей иногда встречаются те, в чьих жилах течет частичка крови дархов. Наша кровь очень сильна — ее следы появляются и через тысячу лет. Но полностью проявиться без специальных ритуалов у человека она не может — именно так и появились оборотни — некому было им помочь полностью возродить в себе дархов и обуздать свою силу. Так вот, моя цель — семя мужчин и «частичка жизни» женщин, в которых течет древняя кровь. Лина уже достаточно большая, и сегодня можно провести ритуал, что бы забрать ее «частичку жизни». Заранее предупреждаю — вреда ей от этого не будет абсолютно никакого. К тому же это ей поможет впоследствии не превратиться в оборотня. Единственный минус — зачать ребенка в этот месяц она уже не сможет. Но, думаю, это не страшно, правильно? — Лина покраснев, кивнула.
— Когда именно ты хочешь это сделать? — уточнил Вукх. Он понимал, что шансов помешать, и остаться в живых у них не было. И потому, никак не высказал своего несогласия.
— Да прямо сейчас, зачем тянуть. Становись вот сюда, и не бойся, ничего плохого с тобой не будет, это я тебе обещаю — Янут указал на маленький пятачок земли. После того, как Лина перебралась туда, он начал чертить какие‑то узоры вокруг нее, на земле, подобранной тут же короткой палочкой. Я при этом рассматривал все энергетическим зрением, но никаких рун не видел. Янут перед нами рисовал какие‑то сложные узоры, не имевшие никакого отношения к рунам — это было явно видно (правила написания рун я уже неплохо усвоил), и при этом не наполнял их своей энергией — мана напитывала этот узор сама, поступая с окружающей среды. Я был в недоумении — никогда про такое не слышал, да и не читал тоже. Где‑то через пол часа, мне окончательно надоело наблюдать за его работой. И потому я упустил момент, когда в одной части этого рисунка появилась крошечная баночка. Собственно, это и было окончанием всего действия. Внезапно вся сила быстро стянулась к центру узора и мощным лучом впиталась в Лину. Откуда‑то из нее вылетела яркая светящаяся синим цветом точка, которую дарх ловким загребающим движением отправил в баночку. После тщательно закупорил ее, и она исчезла с его рук.
— Ну, вот и все. Как ты себя чувствуешь? — обратился Янут к девочке
— Н — нормально — неуверенно ответила Лина, очевидно, ошарашенная происходящим.
— Отлично. Значит обещание я свое выполнил. А теперь забудь все, что было сегодня утром — как‑то непонятно сказал он, глядя девочке в глаза. Потом повернулся к нам. Его глаза полыхали желтым, пульсирующим огнем. — И вы забудьте все, что происходило сегодня утром — скомандовал он, и его глаза вновь стали прежними. Затем перекинулся в уже знакомого белоснежного оборотня, и одни прыжком скрылся с глаз.
— Ну и что это был за цирк? — недоуменно спросил я, поворачиваясь к Мину. Но к моему удивлению, он не ответил язвительной репликой, а стоял неподвижно с остекленевшим взглядом. Я глянул на Вукха, и Лину — та же картина. Мне стало не по себе. Не придумав ничего лучше, я отвесил пощечину Мину. Бесполезно. Все равно, как если бы я отвесил пощечину боксерской груше — ощущение удара есть — а толку нет. Стало понятно, что на остальных это тоже не подействует. Я решил попробовать прояснить ситуацию с другой стороны — сосредоточился, переходя на внутреннее зрение, и начал разглядывать моих спутников. В их ауре были видны непонятные образования, как бы маленькие смерчики, завихрения из желтого цвета энергии. На каждом их было около десятка, и они были по всему телу, но медленно приближались к голове. Я быстро глянул на себя — на мне то же самое оказалось, только их было меньше, всего три. Я начал пристально за ними следить, и через пару секунд увидел, как одно завихрение, перешедшее уже на мое предплечье, исчезло, растворилось в моей ауре. Перевел взгляд на оставшиеся два, но через пару секунд исчезли и они. А вот у остальных они никуда не исчезали, и подбирались к голове. Я попытался было воздействовать на них своим даром (он позволял мне после тренировок с Мориусом воздействовать на свою и чужую ауру), но ничего не вышло — я их совершенно не ощущал. Тогда я пошел на крайние меры — приложил свою руку к груди Мина — как раз перед сразу четырьмя завихрениями, направлявшимися к голове Мина. Моя затея удалась — непонятные образования легко перешли с ауры моего друга на мою. А дальше — уже виденное мною быстрое растворение в моей ауре энергетических завихрений. Я принялся точно так же собирать остальные — это было нелегко, учитывая что последнее завихрение я успел перехватить у сонной артерии. Я облегченно вздохнул и тут же спохватился — ведь Мин был не один. Обернулся Лине — и уже не увидел ни одного энергетического образования — они успели добраться до головы, как и у Вукха.